Через два дня я провожал заплаканную Аглаю. — Мы больше не увидимся? Ну пообещай, что ты вернешься ко мне… — Я никогда не даю обещаний, которые не смогу выполнить, Аглая. Прощай, дай я поцелую тебя в последний раз. Сверток развернешь только тогда, когда приедешь в столицу, не раньше, обещаешь? Сквозь слезы она кивала головой, не в силах вымолвить ни слова…
Поезжай, — дал я команду кучеру и карета сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее покатила по пыльной дороге… Я стоял у крыльца до тех пор, пока не растаяла даже поднятая пыль. Дом опустел и меня в нем больше ничего не удерживало. Да и к моему отъезду в Синтию все уже давно было готово.
Дав последние наставления Серго, и предупредив его, что вскоре в дом доставят картины и скульптуры из нашего замка, взяв некую толику золота, пополнив запасы пороха и пуль, через два дня и я отправился на запад, дальше, куда меня вела моя судьба.
Конец второй части.
Часть 3
1
Синтия — несколько десятков добротных домов, среди них попадались даже двухэтажные, в центре деревни большой постоялый двор. На площади перед ним несколько лавок, в которых продавались странные фигурки. Продавцы утверждали, что это изображения старых богов, которые были до серого. Среди них были фигурки людей с головами зверей или птиц, или наоборот птицы и звери с лицами людей, а были вообще необычные — до пояса как у людей, а ниже с козлиными ногами или туловищем лошади.
К моему удивлению, на постоялом дворе почти все комнаты были заняты и мне пришлось довольствоваться небольшой клетушкой, в которой кроме лавки и табуретки с тазом ничего больше не было. На лавке валялся только травяной матрац и такая же подушка. Заметив мое недовольство, слуга, что показывал мне комнату, поспешил заверить:- Не беспокойтесь ваша милость, все будет чисто и заправлено как в благородных домах, мы порядок знаем.
Обедать в своей клетушке не предоставлялось возможным и я спустился в общий зал. Вся половина для благородных была занята, хотя и были свободные места. Но те, кто сидел там, всем своим видом показывали, что соседи им не нужны. Мы люди не гордые, пообедаем и в общем зале для простолюдинов. Я сделал заказ, и приготовился ждать, однако еду поставили на стол очень быстро, даже молоко, холодное, такое как я люблю.
До меня донеслось: — А я тебе говорю, что это он. — Да не может того быть, что ему тут делать? — Значит что то надо, а давай я спрошу? — А не боишься? — Боюсь, да только говорят, он за просто так никого не трогает.
Из за соседнего стола поднялся пожилой мужичок, и комкая мятую шапку в руках, обратился ко мне: — Ваша милость, простите за беспокойство, я тут со свояком малость поспорил. Ведь это вы тот самый белоголовый? Вместо ответа я приподнял косынку с одной стороны и показал ему свои волосы. Такой реакции я не ожидал. Он бухнулся на колени передо мной: — Благодетель, спасибо, век за тебя буду серому молиться. Вы ж, ваша милость, мою дочку и внучка от басурман отбили, из рабства вызволили.
— Что ж вы в этой конуре то остановились, — он поднялся с колен, — пожалуйте в мой дом, у меня весь второй этаж пустой, живите сколько хотите, и неудобств никаких и беспокойства нет. А жинка моя готовит не хуже чем в харчевне. Думал я не долго. Действительно конура меня не прельщала:- Я с радостью принимаю ваше приглашение, радушный хозяин, как мне к вам обращаться? — Все зовут меня Васек, и вы так зовите. — Хорошо Васек, подожди меня на крыльце, я заберу свои вещи и рассчитаюсь с хозяином.
Ведя Мару в поводу, мы прошли почти всю деревушку и остановились возле двухэтажного дома. Такому дому могли позавидовать и некоторые дворяне. — А что ж ты Васек дочь то свою с такой ненадежной оказией отправил? — Дык ваша милость, девка своенравная, сама себе хозяйка. Мужика своего сначала выгнала, а тепереча сама к нему собралась и поехала. А тут эти басурмане налетели и взяли в полон. Девчушка то одна в траву кинулась, там и схоронилась. От неё мы и узнали. А намедни мой сосед ездил по делам и привез радостную весть, дескать седой воин всех басурман посек и весь полон освободил, а кличут его белголовым и он лучший воин у короля. А носит он косынку и пистоль у него особенный за поясам, а сам статен и глаза имеет острые и ликом суров, но справедлив.
Я усмехнулся, значит ликом суров но справедлив. Мару проводили в конюшню и слуга или сын хозяина сразу же принялся её обихаживать. Меня чуть ли не под руки проводили на второй этаж. Большая горница и несколько комнат на выбор. Я остановился в небольшой, но уютной, с цветными занавесками на окнах. Через некоторое время хозяин позвал меня вниз, за стол. Отказываться я не стал, хотя и не был голоден, мне хотелось расспросить хозяина о тех оставшихся развалин храмов и скульптур старых богов…
Разговор велся степенно, как и надлежало серьезным людям. И вот, что я узнал. — В стародавние времена, в так называемый золотой век, когда не было королевств, султаната и прочих земель, весь народ жил в одной стране. Люди жили дружно, не знали войн и благоденствовали. И каждый народ, или племя молилось своим богам и богов было так много, что им счет не вели. Потом люди договорились, что так не правильно и поэтому со временем осталось сто главных богов, а всех остальных со временем забыли. А что бы каждое племя могло молиться своим богам, в специальных святых местах были построены храмы, в которых были изображения и скульптуры всех ста богов. Один их этих храмов и находился в роще, как раз на окраине нашей деревни. Сейчас у знати и богатеев стало модным иметь в доме фигурки старых богов, по этому то в деревне постоянный наплыв разных бездельников.
Каждый своим долгом считает обязательную ночевку в развалинах храма у камней, которые символизируют того или иного бога. Говорят, что некоторым, старые боги являются во сне и дарят откровения, а кому уж очень сильно повезет, то боги сообщают, где можно найти сокровища. Правда были случаи когда те кто ночевал в развалинах становились безумными, или теряли память, но таких было очень мало. Зато каждый выходил из храма и закатив глаза многозначительно помалкивал. Да только сколько я не ночевал в развалинах, ничего не было.
Только если вы, ваша милость, пойдете по моде ночевать в храм, возьмите с собой одеяло. Ночи хоть сейчас и теплые, но земля уже остывать начинает, осень все таки.
К развалинам я решил сходить на следующий день, а сегодня вечером прогуляться по деревне и посетить хоть одну из лавок древностей. — Да какие там древности, мы сами их и режем из мокрого дерева, а когда оно высохнет, то статуэтки трескаются и становятся как очень древние. Вы сходите в лаку Зосима, он самый грамотный из всех лавочников и единственный, кто действительно капается в развалинах, может что и сыщите у него необычного.
Расспросив у первого встречного, где лавка Зосима, я направился к нему. — А я вас ждал ваша милость. Только у меня можно купить настоящую древнюю вещь. Некоторые из них мне приходилось выкапывать с большой глубины, а некоторые старые боги сами отдавали мне в руки, зная, что я их передам сведущим людям. Вот посмотрите статуя бога Сета. Это один из древних богов войны, покровитель воинов. Такому храбрецу как вы, эта статуэтка всего за 10 золотых, принесет удачу в бою и неуязвимость в схватках. Всего 10 золотых, ваша милость.
Я посмотрел на него:- А Васек сказал, что ты самый умный и знающий из всей вашей братии. Наверное он ошибся. — Так что ж вы ваша милость сразу не сказали, что вы от Васька. Он наклонился и долго капался в каких то коробках. — Вот, только для вас, за чисто символическую плату, дешевле только задаром, — и он достал небольшую статуэтку выточенную из кости какого то животного. На меня смотрело лицо пожилого, умудренного жизнью старого человека. В его глазах читалась нечеловеческая мудрость и понимание всего сущего. У меня даже перехватило дыхание. Я взял статуэтку в руки что бы получше рассмотреть… и она у меня в руках засветилась нежно зеленым светом.