- Вы что, все с ней покувыркаться успели? - желая не отставать от темы, спросила Синта, хоть и прозвучало в этом вопросе скорее осуждении чем интерес.
- Девочка моя, - Маллид подался вперёд, - да я с ней девственности лишился, - и захохотал пуще прежнего, брызжа слюной на стол.
Все остальные захохотали тоже, а Синта наморщила носик, явно стараясь выбросить из своей головы то, что ненароком представила.
- Сбегай-ка в погреб, - отсмеявшись, пихнул Маллид сына в бок. - Обнови закуски. Видишь, тарелка опустела? Иль слепой совсем?
- Да, конечно, отец, - Драйган стал спешно подниматься. - Сейчас сделаю.
Все за столом в тот момент отвернулись, кто в свои кружки, кто в окно, и сделали вид, что не заметили этой сцены. Все, кроме Синты, которая взглянула на Драйгана с печалью и ободрением, и когда их взгляды встретились, улыбнулась ему, чисто и искренне. Драйган тоже ответил ей короткой, застенчивой улыбкой, и взял со стола большую миску, удалился в глубь дома. Синта проводила его томный взглядом, что не ускользнуло от внимания её брата, который насмешливо и через чур наигранно фыркнул.
Уже не единожды, с тех пор как они стали наведываться в этот дом каждый гексал, Ронар замечал, какие взгляды бросают друг на друга Синта и Драйган. Между ними что-то зрело, и это что-то буквально выводило его из себя. Но то было много причин: взросление, соперничество с сестрой и при этом не желание делить её с кем-то другим. Но главной причиной было то, что Ронар завидовал Драйгану - высокому, широкоплечему, с уже растущей бородой, в то время как у самого Ронара лишь недавно стала пробиваться растительность на лице, да и худощавое тельце никак не хотело наливаться силой. Пытаясь показать перед сестрой свою мужественность и право стать заменой отцу во главе семьи, он понимал, что проигрывает на фоне Драйгана, и сойдись Синта с таким юношей, она уж точно перестанет воспринимать брата всерьёз. Потому он как мог старался показать свою пренебрежительное отношение к этим взглядам, чем неоднократно навлекал на себя гнев Синты.
Вот и сейчас реакция брата заставила взгляд девушки тут же перемениться. В нем появилась жёсткость.
- Дать тебе слюньки подтереть, братишка? - стальным тоном обратилась она к Ронару.
- Иди лучше хахалю своему их подотри, - огрызнулся он.
Тут уже прыснул Сайн, который как раз допивал своё пиво, и стал быстро утирать рукавом рубахи побежавшие по подбородку ручьи.
Щеки Синты вспыхнула, взгляд стал ещё более яростным. Повернувшись к брату, она зашипела, словно фурия:
- Коль тебе моча в голову ударила, и думать мешает, так сходи облегчись, и не позорься за столом.
- Это я то позорюсь?! - тут же завёлся Ронар.
- А ну умолкли оба! - рявкнул Маллид, бахнув по столу кулаком так, что вся посуда подскочила, а из кружки Драйгана, к которой он давно не прикасался, выплеснулось пиво, и закапало на пол. - Не для того мы собрались, чтобы ваши перепалки слушать. Подрастающее поколение, мать вас так, - он поднёс к губам кружку и выпил. - Вы жизни не знаете. Ни черта вообще не знаете! Бранитесь меж собой как псы помойные, а ведь вам батька все устроил. За что бранитесь то, когда всё есть? Всё готовенькое. Бери! Пользуйся! А нет, всё бы вам покусать друг друга.
Ронар и Синта пристыжено, и удивительно схоже, опустили головы. Сайн и Ханрис обменялись многозначительными взглядами, как бы говоря друг другу: «Ну вот, набрался. Этого и следовало ожидать!». По Маллиду легко было оценивать состоянии пьянки: задумчивый и хмурый - только начал пить; весёлый и шумный - пьянка в самом разгаре; начал ворчать и бить кулаками об стол - значит застолье затянулось.
- Противно смотреть на вас, хлюпиков, - продолжал Маллид. - Крови не нюхали. Сидите здесь, в домишках своих, под крылом материнским. Сытые, холёные. Не знаете, как вашим отцам всё это тяжело далось.
- Так разве не за тем мы тут и собрались, чтобы рассказать об этом? - встрял вдруг в монолог Маллида Сайн. - И не за тем ли, чтобы вспомнить самим и порадоваться, что нашим детям не довелось всего этого вкусить? Неужели ты хочешь, дружище, чтобы сын твой прошёл всё то же, что и ты?
- Да куда же ему? Щенок сопливый... - болтовня Маллида стала переходить в бормотание. - Не сдюжит он такое пройти. Мягкий слишком.
Маллид смолк, уставившись в стол, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском пламени в камине. Но в этой тишине вдруг стал различим новый звук, исходящий снаружи, из темноты ночи, из-за плотно закрытых ставень и затворённой двери. Первым его услышал Ханрис. Нахмурился, отставил кружку и поднялся.