- В чем дело? - поднял на него взгляд Сайн.
- Топот копыт, - сообщил Харрис, продолжая вслушиваться. - Кто-то скачет к нам.
И действительно, стоило остальным прислушаться, как они различили быстро приближающийся стук копыт.
- Кто это пожаловал в ночи? - Маллид резко встал, и стул, на которым он сидел с грохотом повалился назад. - Если кто-то недобрый, то знай...
Но не успел он договорить, как все присутствующие услышали девичий крик.
- Отец! - звала снаружи Илия. - Отец! Папа!
- Илия, - сказал, осипшим голосом Сайн и, не заботясь о стоящей на столе утвари, вскочил на ноги.
Несколько кружек попадали на пол, разливая содержимое по доскам. Но Сайну было наплевать. Его звала дочь, и в голосе её он слышал призыв о помощи и страх.
Оттолкнул с пути Маллида, пьяная голова которого соображал туго, он ринулся к двери, распахнул её, и выбежал в ночной мрак с той прытью, которой давно за ним не водилось. Следом выбежал Ханрис, за ним Ронар и Синта, и наконец пошатывающийся Маллид, благоразумно остановившейся в дверях, чтобы не бухнуться с крыльца в грязь лицом.
Из тумана на них выскочила Илия, верхом на рыжей неоседланной кобыле. Сайн вытянул руки, готовый, если потребуется, остановить лошадь на полном скаку. Но то ли Илия все же сумела приструнить животное, то ли Тайна узнала хозяина и сама замедлила бег, но животное подскакало к нему в плотную уже рысью, и Илия, буквально рухнула на руки отца.
- Что случилось, девочка моя?! - прижав к себе дочь, Сайн спешно понёс её в дом. - Почему ты здесь? Что стряслось?!
- На нас напало чудовище, папа! - из глаз девочки брызнули слёзы. - Оно... что-то... я не знаю что это... забралось в хлев!
- Сёстры?! Мать?! - лицо Сайна стало наливаться кровью, глаза наполнились ужасом.
- Они в доме! Я поскакала за тобой! За помощью! Скорее, папа, оно может ворваться в дом!
Посадив дочь за стол, где ещё совсем недавно они травили военный байки, Сайн оглянулся на Ханриса.
- Я приведу лошадей! - сказал тот и кинулся прочь из дома.
- Мы поедем с вами! - решила за себя и за брата Синта. Ронар не возражал. Они вместе выбежали вслед за Ханрисом.
- Мою седлайте тоже! - рявкнул Маллид, вслед пронёсшимся мимо него подросткам.
В дверях появился Драйган, неся в руке миску, в которой лежали сухари, вяленое мясо и кусочки козьего сыра. Он непонимающе уставился на рыдающую девочку, затем на отца, пошатывающегося возле распахнутой входной двери.
- Ты такая молодец, - говорил дочери Сайн, вытирая с её щёк слёзы. - Все позади. Ты нашла меня. Ну расскажи, прошу, что там произошло? Кто забрался в хлев?
- Не знаю, папа... - всхлипывала девочка, не в силах остановить рыдания, рвущиеся из груди. - Я видела только глаза. Жёлтые глаза. И руку... с когтями...
- Какой-то зверь? - буркнул Маллид от двери. - Медведь?
- Не медведь, - замотала головой Илия. - Я не знаю, кто это была, папа. Чудовище...
- У страха глаза велики, - со знанием дела сообщил Маллид.
Драйган, тем временем, кинул миску на стол, схватил первую попавшуюся кружку, выплеснул её содержимое в камин, и зачерпнув из бадьи, стоявший в углу, чистую воду, поднёс Илии.
Пока она пила, жадно глотая воду, Сайн услышал фырчанье лошадей и топот копыт по грязи, доносящиеся снаружи.
- Оставайся здесь, хорошо, девочка моя? - он погладил Илию по ладони. - Я поеду домой, вместе с дядей Ханрисом. Мы со всем разберёмся, и потом я за тобой вернусь.
Илия кивнула. Слёзы продолжали литься по её щекам и дрожали губы.
- Не оставляй её одну, - попросил Сайн опустившегося рядом Драйгона, и когда тот кивнул, быстро поднялся, и направился к двери.
- Я пойду с тобой, друг, - положил ему руку на плечо Маллид, когда тот проходил мимо. - Разберёмся с этим зверюгой...
- Ты слишком пьян, - Сайн смахнул его руку с плеча.
- Ты что забыл, что я пьяным дерусь даже яростнее, чем трезвым? - запротестовал Маллид в спину уходящему другу.
- Это касается моей семьи, Мал! Мне не до шуток! - рявкнул на него Сайн, забираясь на подведённую Ханрисом лошадь. Ронар и Синта уже были в сёдлах.
- Я убью любого, за твою семью! - крикнул Маллид.
- Ты даже в седле не удержишься. Оставайся с моей дочерью, - сказал Сайн, и, не дав Маллиду ничего возразить, натянул поводья, ударил по бокам лошади, и помчался в ночь.