Это было письмо от Алекса… Серый быстро пробежал глазами текстовый файл, даже скорей записку, от друга. Алекс знал, что Серый не понимает и не любит красивостей и витиеватых фраз, фыркает и морщится от пустой лирики и напрасной «воды» в сообщениях. Поэтому его письмо было сдержанным, коротким и сильно напоминало инструкцию или руководство к действию.
Сразу, практически без предисловия, Алекс коротко говорил о причинах своего молчания и недомолвок, ничего лишнего, только факты.
«Я знаю, что должен был сказать сам, но я дал слово, что никто не узнает. Я люблю ее, Серый, она нужна мне. Ее муж никогда ее не отпустит, мы уезжаем, вариантов нет. Ты и Карим — моя семья. Я надеюсь, что ты меня понимаешь и все еще доверяешь мне. Ты приедешь к нам немного позже, а пока…»
Ниже шла полная и подробная инструкция, как обналичить деньги, какие вещи с собой брать, что сказать руководству фирмы и лично господину Смиту. И главное, было сказано, куда и когда надо прибыть Серому с Каримом для встречи с Алексом.
Киборг откинулся в кресле, потом резко выпрямился и снова впился глазами в экран, перечитывая письмо снова и снова.
И с каждой строчкой, с каждым словом он чувствовал, как разжимается жесткая пружина в его груди, как уходят горечь и разочарование. Вместе с облегчением пришло чувство стыда: а он сомневался в своём Рыжем Кролике, он думал, что Алекс способен предать и бросить свою семью. Нет, такого не может быть, потому что такого не может быть никогда!
Серый поспешно закрыл письмо и открыл программу поиска. Вдруг киборг услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ и открывается входная дверь. Он поспешно выскочил в прихожую. У двери стоял слегка помятый и растрёпанный Алекс. Лицо друга было землистого цвета, с красными воспалёнными глазами. И весь он был каким-то потерянным и бесконечно уставшим.
Серый почувствовал одновременно облегчение от осознания, что с Алексом всё нормально, и раздражение на непутёвого друга:
— Где ты был, Алекс?! Может, объяснишь, что происходит?
Друг поднял на киборга глаза, больные и тусклые:
— Что? Где был… А… в полиции. Я тебе звонил, но ты был недоступен. Давай я тебе потом всё объясню, Серый. Это очень долгий и тяжёлый разговор, а я вымотан и выжат, хочу принять душ и улечься спать.
Киборг смотрел на непутёвого Кролика, и опять жалость и злость мешались в его душе. Вот ведь идиот! В полиции… Как туда попал? Но опущенные плечи рыжего и его потухший взгляд отбивали охоту злиться и ворчать. Что чувствовал Алекс сейчас, было понятно без слов. Горечь и разочарование, всё только что пережил и сам киборг. И это накрывшийся медным тазом телефон! Так это всё не вовремя! Раздражение нашло свой выход. Ну да, во всём виноват телефон.
— Да, я трубку разбил нечаянно, вот только сам это увидел, — Серый немного помолчал, размышляя, говорить ли Алексу, что видел его послание, потом решительно тряхнул головой. — Алекс, ты прав, мы поговорим позже, мне тоже есть тебе что рассказать. Не уверен, что тебе это понравится. Но… как ты сам говоришь, из песни слов не выкинешь. И… я прочитал твоё письмо…
Алекс тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на друга:
— Вот как? Ну что ж, я рад, правда. Меньше объяснять придётся. Но давай чуть позже. Иначе я просто сдохну от усталости. К тому же в полицейском участке отвратный кофе, — Алекс чуть усмехнулся и на несколько секунд стал прежним насмешником Рыжим Кроликом, — я бы этот кофе приравнял к пыткам, запрещённым Международной Конвенцией. Интересно, сами полицейские его пьют или он только для подозреваемых и свидетелей?
Алекс наконец-то оторвался от стены, к которой привалился в самом начале разговора, и пошёл в свою комнату, по дороге снимая вещи и швыряя их от себя, словно они были в чем-то виноваты.
Серый закатил глаза: Алекс неисправим! Но сейчас это и радует. Ладно, лекция о поддержании порядка в доме и дисциплине подождёт. Сегодня, так и быть, киборг поработает заботливой нянькой для этого уставшего вусмерть Казановы.
Серый молча собрал шмотки с пола, с привычной педантичностью сортируя, что в корзину, что в шкаф. Потом махнул рукой на им же заведённые правила, что надо есть на кухне или в столовой, и пока друг принимал душ, Серый расправил ему постель и притащил в спальню тарелку с бутербродами и кружку горячего сладкого чая.
Затем, убедившись, что Алекс поел и заснул тяжёлым тревожным сном, и сам улёгся на диване в гостиной. Так спокойней, так он на страже своего маленького семейства.
В дамских романах такое положение вещей называется непростыми жизненными моментами, Серый не читал дамских романов, а потому назвал ситуацию одним ёмким непечатным словом. И в этой самой ситуации в нём просыпался стопроцентный киборг.
Парни продрыхли почти до обеда. Спали бы и дольше, но Карим, громко высказав всё, что думает о бесстыжих двуногих, перешёл к более решительным действиям и, пребольно цапнув Алекса за голую пятку, гордо удалился на кухню, неся хвост как плюмаж мушкетёра.
Парень застонал и забаррикадировался подушкой, но уснуть больше не получилось. Он прислушался. Серый негромко разговаривал с котом. Хлопнула дверца холодильника, некоторое время спустя скрипнула входная дверь. Серый ушёл. Ну да, ведь сегодня суббота, в это время киборг ходит гулять в парк с Сагой. Вернуться должен часа через два. Стало чуть обидно: он, Алекс, пережил такие мучения, можно сказать, чуть ли не погиб (ну и пусть не совсем так, но всё равно обидно!), а Серый придерживается обычного распорядка! Мог бы сначала с ним поговорить, а потом к своей подружке мчаться! Алекс усмехнулся: разнылся как девочка. Вообще-то, вспомни, сколько раз тебя Серёга из дерьма всякого вытаскивал? И не жужжал. Может, хватит ему тебе сопли вытирать?!
Парень вздохнул: интересно бы узнать, что общего у друга с этой странной девушкой Сагой… мда, Карима надо везти к ветеринару на плановый приём и прививки… блин, скоро осень и похолодает.
Только мысли о событиях прошлого вечера и обо всем, что им предшествовало, старательно гнал из головы. Но долго сопротивляться собственному разуму не выходило. Настойчивая мысль, что его предали, билась в мозгу назойливой мухой размером со слона. Да… Надо бы разобраться в том, что произошло.
Вчера он так и не дождался звонка от Эрики, а потом сам бесконечно тыкал в кнопки телефона, который твердил с настойчивостью свихнувшегося маньяка, что абонент недоступен. И вообще, нет его в сети. Алекс решил рискнуть и появиться без звонка, хорошо, хоть адрес Эрика написала днем раньше. У машины ждал очередной сюрприз: кто-то порезал колёса, все четыре. Это было не просто подозрительно, это был полный атас, если не сказать хуже. Хотелось вспомнить все обороты и идиоматизмы родного языка. Но теперь Алекс решил добраться до загородного дома друга Эрики уже во что бы то ни стало.
Такси нашлось довольно быстро, но вот по указанному адресу ждала новая неожиданность — несколько полицейских машин. Алекс бросился к дому, чтобы выяснить, что же всё-таки произошло.
Тут-то его и взяли в оборот. А сам парень настолько был потрясён новостями, что с трудом понимал, о чём же его спрашивают.
Выяснилось, что тут произошло убийство, причём убили Стеллу и Луиса. Как они сюда попали, кому понадобилось их убивать, Алекс не представлял. Дальше — больше. Последний звонок Стелле был сделан с телефона самого Алекса. А мистеру Эвансу звонила его секретарша. И если о звонке Стеллы ничего не было известно, то про свой звонок Алекс мог твёрдо сказать, что такого не было! Если только у него нет раздвоения личности.
Детективы, ведущие дело, настоятельно пригласили Алекса проехать в полицейский участок, оттуда парень попытался дозвониться Серому, но телефон друга оказался недоступен. Алекс смог связаться только с адвокатом.