Отметим, что из числа депутатов Конвента, голосовавших за смерть Людовика XVI, 31 человек погиб на эшафоте и 18 человек умерли насильственной смертью до 18 брюмера. Впрочем, большинство дожило до иных времен и до иных убеждений. Так, например, двое сделались министрами при Наполеоне, четверо — сенаторами, четверо — генералами, но большая часть пристроилась к империи в качестве второстепенных чиновников.
Революционный беспредел
Вслед за Людовиком XVI и Марией-Антуанеттой 6 ноября 1793 года был обезглавлен герцог Шартрский, ставший герцогом Орлеанским, но подписывавшийся как Филипп Эгалитэ (то есть Равенство). Он был высокопоставленным масоном «королевской крови» и другом Дантона. Напомним, его исповедником был дядя Камбасереса, аббат Этьенн-Франсуа де Камбасерес, и это именно он оказал Жан-Жаку неоценимую услугу, введя его в круг ближайших сподвижников и друзей странного герцога, верившего в революцию и боготворившего Прекрасную Деву Свободу.
Был казнен один из адвокатов короля Ламуаньон де Мальзерб, а Раймон де Сез, защитительная речь которого до сих пор считается образцовой, оказался в тюрьме.
Революционный беспредел достиг невиданных масштабов. Зло сделалось невыносимым, и отчаяние, наконец, воодушевило то боязливое большинство, которое до того поддерживало самых оголтелых революционеров, а потом молча соглашалось на все декреты Комитета общественного спасения. В смелых и мужественных вождях не было недостатка, и эти люди увидели теперь, что их собственная жизнь и жизнь тех, кто им дорог, находится в крайней опасности. Кроме того, уже не было более тайной, что между членами деспотического революционного правительства начались трения. На одной стороне были Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон, и они до поры до времени решали все, подавляя любое инакомыслие. Но протест рос. В одной только Ванде в результате гражданской войны погибло около 400 000 человек. В июле 1793 года один из руководителей революции Жан-Поль Марат был убит роялисткой Шарлоттой Корде в своей собственной ванной.
Затем видные революционеры стали убивать друг друга: 5 апреля 1794 года был казнен один из отцов-основателей первой французской республики Дантон, а также его сторонник Камилл Демулен.
Когда Жорж Дантон погиб на гильотине, Максимилиан Робеспьер, человек свершений (а те в периоды агонии старого общества обычно равносильны искоренению), остался фактически единоличным диктатором Франции. Но потом Конвент не вынес «неутомимой работы» Робеспьера и позволил себе уже открыто возмутиться. Когда диктатора пришли арестовывать, он попытался покончить с собой, но лишь покалечил себе челюсть выстрелом из пистолета.
По сути, это был государственный переворот. В историю он вошел как Термидорианский переворот, произошедший 27 июля 1794 года (9 термидора II года по республиканскому календарю), и это было одним из ключевых событий Великой французской революции.
У прогресса только два верных пути: образование масс или общественное coup d’état. Первый путь медленнее, но он ведет к цели прямо и бесповоротно. Мыслящее меньшинство передает свои идеи большинству. Путь общественных coup d’état [переворотов. — Авт.] болезнен, неравномерен, подвержен ошибкам и реакциям. Но он короче <…> Он свойствен наэлектризованным массам.
Уже 28 июля 1794 года на гильотину взошли Максимилиан Робеспьер и его сторонники — Кутон, Огюстен Робеспьер-младший, Сен-Жюст и мэр Парижа Флерио-Леско. Робеспьер был казнен предпоследним. Когда помощник палача сорвал повязку, которая поддерживала его раздробленную челюсть, Робеспьер закричал от боли, и этот его крик «раздался не только над Парижем, а над всей Францией, над всей Европой».
Известны, кстати, такие слова Наполеона о Робеспьере: «Будь он даже моим братом, я собственноручно заколол бы его кинжалом за попытку установить тиранию».
Как известно, не заколол… И даже сам через несколько лет стал не меньшим тираном…
Камбасерес оставался совершенно чужд движению 9 термидора, которое свергло Робеспьера. Можно даже предположить, что он был тайным сторонником свирепого диктатора.