Выбрать главу

Ни Оринда, ни я ничего не ответили. Это было лишним. Это была не его вина. И можно бы сказать, ничья вина. Виноватый стоял, ослепленный яростью, прямо через дорогу от нас. Оцепеневший и свирепый, он не спешил к нам на помощь.

Отдышавшись, я спросил Оринду, все ли с ней в порядке. Поистине глупый вопрос. Из носа текла кровь, и на лице остались следы от тяжелого кулака Уайверна. Жакет порван. Потерялась где-то одна черная туфля. Тщательный макияж размазан. И слабость охватила все ее тело. Оринда лежала на дороге и совершенно не походила на ту уверенную и умудренную опытом женщину, повелевавшую камерами телевидения, какой я привык ее видеть. Она выглядела как растерянная, обыкновенная средних лет женщина, довольно симпатичная, которая пыталась собраться с мыслями и понять, что произошло. Я наклонился и просунул руку ей под шею, чтобы проверить, может ли она сидеть. И к моему облегчению, она позволила мне помочь ей сесть. Теперь она сидела на мостовой, с согнутыми коленями, положив на них голову и руки. Кости у нее не поломаны, с благодарностью судьбе подумал я. Переломы были душевные и психические. Тут уж ничего не поделаешь.

– У вас есть платок или салфетка? – попросила она все еще со слезами на глазах и пытаясь стереть кровь пальцами. У меня ничего не было. – В сумке есть платок.

Ее сумка, я знал, лежала в "рейнджровере".

– Я схожу за ней, – предложит я. – Нет... Бенедикт, не оставляйте меня одну.

– Вызовите "скорую", – посоветовал водитель грузовика и упрямо добавил:

– Я не задел ее. Я знаю, что не задел. Это не моя вина, что у нее идет кровь.

– Нет, не ваша, – согласился я, вставая. – Но вы крупный сильный парень, вы можете помочь поднять леди и довести ее вон до того золотистого "рейнджровера".

– И не надейтесь, – перебил он. – Мне ни к чему запачкаться в ее крови. Проклятие, это не моя вина, она шла прямо под колеса.

– Да, о'кей, – остановил его я. – Это не ваша вина. И вы все же остановились. Если вы поможете довести ее до той машины и я запишу вашу фамилию и фирму, которой принадлежит грузовик и в которой вы работаете, то, уверен, у вас все будет в порядке, никто вас не будет обвинять.

– Никакой полиции.

– Вы не должны сообщать в полицию о происшествии, если в нем никто не пострадал. И, как вы сказали, вы не задели эту леди.

– Разве так? Откуда вы знаете? Вы же еще мальчик.

Я выучил правила, когда готовился к экзаменам на водительское удостоверение. Но не мог же я тратить время на объяснения. Я нагнулся и попытался поднять Оринду. Она встала, пошатываясь, и вцепилась в меня, чтобы не упасть.

Я поддерживал ее со спины. Она вся дрожала. Отец просто подхватил бы ее на руки и донес до "рейнджровера". Но помимо сомнений, что у меня не хватит сил, меня еще смущала разница в возрасте. Смешно, я чувствовал себя ее защитником и сам в это не верил.

Мимо нас проехала пара машин, пассажиры с любопытством изгибали шеи.

– Ой, пойдемте, миссис, – неожиданно сказал водитель, поднял ее отлетевшую в сторону туфлю и надел на нее. – Держитесь за мою руку.

Так между нами двумя Оринда двинулась, неуверенно переставляя ноги, будто ощупывая дорогу и не зная, куда наступить. Наконец мы добрались до "рейнджровера" и устроили Оринду на переднем пассажирском сиденье. Она чуть расслабилась и поблагодарила водителя.

– Эге! – вдруг воскликнул он, оглядев очень заметную машину. – Эта тачка принадлежит политику? Интересно, как его фамилия?

– Джулиард.

– Ага.

– Я его сын, – объяснил я. – А леди, которую вы так искусно объехали и которой только что помогали, миссис Оринда Нэгл, чей муж до своей смерти был членом парламента.

– Ого! – Удивление по крайней мере остановило очередную волну самооправдания. По-моему, он уже начал репетировать отредактированную историю, которую расскажет своим хозяевам. – Я живу в Куиндле, – сказал он. – Там говорят, что, судя по тому, как идут дела, у вашего отца нет шанса. Но, может быть, теперь проголосую за него. Большего обещать не могу!

Он охотно дал свое имя, и я записал его, как и название мебельной фирмы, где он работал, и номер телефона. Он доброжелательно сиял, поглядывая на Оринду, и посоветовал ей не волноваться. И, проезжая мимо, улыбнулся нам – улыбнулся! – и помахал рукой.

Все это время Алдерни Уайверн не шелохнулся, будто подошвы у него приклеились к земле.

Вой гудка и визг тормозов привлек внимание некоторых обитателей домов, и они вышли посмотреть. Но поскольку аварии фактически не произошло, а Оринда встала и пошла, их любопытство быстро иссякло.

Хоть раз Ушер Рудд со своими объективами прозевал реальную сенсацию, где не надо ничего выдумывать.

Отец, Мервин, Фейт и Лаванда вышли из дома для престарелых, где с блеском провели беседу, и в ужасе заохали, увидев окровавленную Оринду.

Платка из сумки явно не хватило. Горькие слезы просто катились по щекам, почти умыв их.

– Что случилось? – разгневанно обратился ко мне отец. – Что ты сделал?

– Ничего! выпалил я. – Я имею в виду... ничего.

– Джордж, Бенедикт спас меня, – встала на мою защиту Оринда...Не могу поверить... – Голос прервался. – ... Алдерни... Алдерни... уд... ударил меня.

– Что?

Мы все посмотрели на дорогу, где Уайверн по-прежнему стоял в боевой готовности. И если Оринде пришлось объяснить мне эмоции, которые кипели в нем, то отец все понял мгновенно. Возмущенный, он зашагал туда, где виднелся бывший лучший друг, явно не испытывающий угрызений совести. Отец громко бросил ему вызов. Слов мы не слышали. Тот, взмахнув кулаками, ответил с такой же яростью.

– Бенедикт, – попросила меня еще более огорченная Оринда, – идите остановите его.

Ей легко говорить "остановите". Это два взрослых мужчины, а я... Ноя быстро пошел к ним и успел схватить отца за руку, занесенную для удара.