Почти догнала у запасного выхода, где широкие двери с вырезанным на них орнаментом, распахнулись сами по себе, выпуская герцога. Ну что ж, раскрываем сознание…
— Сильвия, позвольте вас пригласить на следующее собрание, — широкие и некрасивые пальцы сомкнулись на моем запястье.
— Лорд Фламель, — прошипела с улыбкой, понимая, что жертва ускользнет из виду и вот-вот сядет в карету.
— Очаровательная Сильвия, ну что ж вы покидаете нас прямо сейчас? — показалось, что в этих словах присутствовало нескрываемое издевательство.
— Ох, я увидела симпатичного лорда и захотела с ним познакомиться, — ласково улыбнулась ему. Бездна, он ушел!
— С вашей внешностью мужчины обязаны сами делать первый шаг, милая, а не вы, пойдемте обратно.
Да ни за что!
— Нет, что вы…
— Хотите, чтобы я сообщил вашему отцу? — мягкость в этом лице, определенно, присутствовала, но глаза редко скрывали правду. Они у него были стальными, и несмотря на сумбур в мыслях, где-то на уровне подсознания я чувствовала, что опасаться Николаса стоило наравне с Грегори. — Давайте я провожу вас до дома, юной девице опасно разгуливать по ночному Катару в одиночестве.
Одиночество мне всегда нравилось, но его часто недоставало.
— Простите, — потупила взор. — Я…сама.
— Тогда пройдемте через безопасный вход, здесь ведь даже стража может не услышать. Пойдемте-пойдемте, милая.
Я не злилась, но и в заботу не верила. Интересно, насколько быстро Фламель раскрыл бы истинное нутро? Сопровождаемая за локоть к главным дверям, скрасить путь решила диалогом:
— Вы сказали, что философский камень влияет на телепатию, но не ответили на вопрос «зачем это нужно?».
— Поскольку никто его не задал, Сильвия, — усмехнулся Фламель, хотя по сути я продублировала его вопрос, заданный мне, некоторое время назад. — Никто не поинтересовался, для чего мне нужно рассеивание телепатии. Абсолютно, а ведь это весьма интересно. К сожалению, общество такое. Оно лишь делает вид, что понимает, делает вид, что все осознало, в реальности это не так. Помимо рассевания, камень имеет и побочный эффект. Он может трансмутировать железо в голубое серебро.
Мой насмешливый взгляд без внимания, конечно, не оставили.
— Ты мне не веришь, куколка.
Голубое серебро практически миф, считается, что его захоронение образовалось на месте божественного кровопролития, поэтому запасы в мире едва ли не приравниваются к нулю. И этот мужчина полагает, что мог создать артефакт, превращающий железо в него?
— Любопытно, — только и проговорила, заложа ладони за спину. — Так почему телепатия для вас важнее?
— Потому что она не изучена до конца. Эти существа…Все мы общаемся с другими благодаря органам чувств, которые помогают ориентироваться в мире и понимать окружающих. Однако с ними подобное правило не работает. Телепаты мыслят иначе, видят мир иначе. Данные от органов зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния, поступая в их мозг в детском возрасте, накладываются друг на друга подобно кирпичам, не скрепленным раствором. И когда неустойчивое нагромождение рассыпается, они могут потерять себя полностью.
— Обычные люди тоже могут потерять себя полностью, хоть их психика, исходя из ваших слов, намного устойчивее телепатовской.
— Верно, но обычные неспособны справляться со стольким количеством живых существ. Божественный дар, и мало кто имеет к нему иммунитет. Ты часто видела гениев? Редко кто развивает талант до конца, часто такие люди несчастны. Телепатия своего рода гениальность, талант, данный не всем, и научиться им управлять можно, но невероятно сложно. Люди для них пешки, они же здесь боги. Формально оно так и есть, фактически, философский камень способен их погубить или, напротив, спасти.
— Но вы не ответили на вопрос конкретно, — заметила с легким флером инфантильного разочарования.
— Милая, ты мне нравишься, не хочется загружать столь очаровательную головку настолько бесполезной информацией, — открывает двери без помощи магии. — Что ж, мы на месте. Приходи еще, красавица, адрес моей лаборатории на билете, который ты купила. С тобой приятно даже просто поболтать.
Старый извращенец, ты любопытный.
Избавившись от моей компании, он снова вернулся уже к заметно оскудевшей толпе, ожидавшей его прихода. Все это время они разговаривали с иллюзией, даже не замечая появления настоящего. И я уверена, не заметив. План сегодня провалился полностью, назойливый артефактор его испортил, но ничего.
— Герцог, мы еще встретимся, — бросила равнодушно, разглядывая созвездие, украсившее небо: — Лев.