Так они сидели под деревом, как обычные влюбленные, и их уединение охраняла не только Линза Киннисона, но и его неусыпное сверхчувственное восприятие. Время от времени посылаемые его разумом телепатемы входили в контакт с разумом других пар, бродивших по парку в поисках уютного уголка, и те ретировались, не понимая, какая сила гонит их от развесистого дерева, под сенью которого укрылись Киннисон и Мак-Дугалл.
Наконец их долгий разговор подошел к концу, и Киннисон помог своей собеседнице встать. Теперь он держался куда увереннее прежнего, и в глазах у него появился какой-то новый блеск.
- Кстати сказать, Ким, - спросила Мак-Дугалл, когда они не спеша возвращались в бальный зал, - кто такой Клоно, чьим именем вы недавно клялись? Еще один космический бог наподобие Ношабкеминга валерианцев?
- Нечто вроде, только покрепче, - засмеялся Киннисон. - Клоно - это комбинация из Ношабкеминга, некоторых богов древних греков и римлян, всех трех Парок и множества другого. Первоначально культ Клоно зародился на Корвине, но ныне он широко распространен в некоторых секторах галактики. Чего только нет у Клоно: и зубы, и рога, и когти, и усы, и хвост, словом, все на свете. Поэтому клясться Клоно удобнее, чем любым другим известным мне космическим богом.
- Но почему мужчинам вообще необходимо клясться, Ким? - спросила с любопытством Мак-Дугалл. - Ведь это же просто глупо.
- По той же самой причине, по которой женщины плачут, - парировал Киннисон. - Мужчина клянется, чтобы удержаться от слез, женщина плачет, чтобы удержаться от божбы_. И тот и другой подход имеют под собой веские основания. Своего рода предохранительный клапан - средство сбросить излишнее давление, которое иначе разорвало бы и котел, и трубы.
Глава 3
БОГ ИЗ МАШИНЫ
В библиотеке роскошного особняка Командира Порта - в покоях, тщательно оберегаемых от любого вторжения, - уютно расположились двое пожилых линзменов, все еще состоявших на действительной службе в Галактическом Патруле. С заговорщицким видом, ухмыляясь, они поглядывали друг на друга.
Один из них потянулся за стоявшей на буфете бутылкой красного файалина ( Этот сильно стимулирующий, хотя и совершенно безвредный напиток приготавливается из плодов произрастающего на Корвине кустарника Fayaloclastus Augustifohus Barnsteadi. Его очень любят распивать на всякого рода церемониях те, кому посчастливилось его раздобыть. - Э. Э. С ) и наполнил два небольших бокала.
- За любовь! - провозгласил тост Хейнес.
- За великую любовь! - подхватил Главный хирург Лейси.
- Долой опеку! Пусть сами разбираются - не маленькие, - почти в один голос воскликнули оба приятеля.
- Что же ты не спрашиваешь, все ли идет как задумано? - поинтересовался Лейси.
- А что зря спрашивать? Мне и так все известно. Как ты знаешь, в моем рабочем кабинете видимо-невидимо лучевых детекторов, - последовал невозмутимый ответ.
- Очень на тебя похоже! Я бы тоже не прочь все знать, да только где мне взять столько детекторов? Выкладывай, да поскорей, что там нового, - снова ухмыльнулся Лейси, но улыбка на этот раз получилась какой-то кривоватой.
- А что рассказывать? Ты проделал поистине титаническую работу и теперь можешь преспокойно посиживать в сторонке и отдыхать.
- Отдыхать? О каком отдыхе может идти речь, если рядом изрыгает пламя огневержец с волосами цвета красноватой меди. У самой еще молоко на губах не обсохло, а она осмеливается прямо в лицо заявлять, что у тебя размягчение мозга, а интеллект как у комара или у последнего фонтема с Забриски. Как прикажешь вести себя с ней? Не могу же я отправить строптивую подчиненную на гауптвахту, хотя она вполне заслуживает самого сурового наказания за вопиющее нарушение субординации?
- Будет тебе, будет! - успокаивающе заметил Хейнес. - Не думаю, что все было так уж плохо.
- Может, и не так плохо, но все же скверно.
- Когда-нибудь твоя подопечная повзрослеет и в один прекрасный день поймет, что ты водил ее за нос.
- Возможно... А пока это всего лишь часть более обширного замысла. Слава Богу, я уже не молод. Они так страдают!
- Постой! Почему они страдают?
- Тебе лучше знать. Ведь ты, а не я видел, чем все кончилось. Так что же произошло? И как ты теперь оцениваешь ситуацию? - спросил Лейси.
- Ни хорошо, ни плохо.
Хейнес медленно наполнил бокалы и долго задумчиво покачивал бокал, прежде чем заговорил снова:
- Она, конечно, знает, что попалась на крючок, я очень опасаюсь, как бы что-нибудь не предприняла.
- Я уже тебе говорил, работник она что надо и не позволит никому водить себя за нос. Гм... Мне кажется, в подобной ситуации непродолжительная разлука была бы показана.
- Послушай, а почему бы тебе не отправить куда-нибудь госпитальный корабль? Ты бы избавился от нее на некоторое время.
- Отправить, конечно, можно. Как по-твоему, трех недель хватит? Жаль, что нельзя послать и его куда-нибудь.
- Почему нельзя?
А когда Лейси вопросительно посмотрел на него, Хейнес пояснил:
- Не упадешь от удивления? Он отправляется в туманность Лундмарка.
- Но это же невозможно! Полет займет годы! Никто еще оттуда не возвращался. Кроме того, у него здесь новая работа, да и удержать его в разлуке ты сможешь лишь до тех пор, пока у него не будет ни секунды свободного времени.
- Полет не продлится слишком долго, и наш подопечный скоро вернется. Мы всегда надеялись, что вещество в межгалактическом пространстве так сильно разряжено, что полет займет примерно одну десятую расчетного времени. Разумеется, мы сознаем опасность, и он будет снабжен всем необходимым.
- Не хотелось бы вмешиваться в их отношения таким образом, но, видно, тут ничего не поделаешь. Перед отправкой мы дадим ей повышение, назначим начальником сектора. Как ты считаешь?
- Кажется, кто-то совсем недавно говорил об огнедышащем чудовище с волосами цвета меди, о несносном характере, или мне послышалось? - насмешливо спросил Хейнес.
- Она и есть чудовище, самое настоящее. Но к тому же лучшая из всех медсестер и самая красивая женщина, которая когда-либо жила на Земле и всех обитаемых планетах!
- Ладно, Лейси, повышай ее в должности. Она, конечно же, заслуживает его. Если бы она не была великолепным специалистом, мы бы даже близко не подпустили ее к нашему линзмену. А вместе он и она - самая прекрасная пара молодых людей, которых рождала старушка Земля.