Просто у меня открылся дар. Главное выжить самим. Молиться бесполезно, не поможет. Думаете, до вас тут никто не молился? Кому-то помогло? Не помогло. Просто слушайтесь меня, надеюсь, прорвемся.
После такой речи товарищи задумались еще больше. Ничего, на землю вроде вернул, смотрят уже нормально. Надо теперь придумать, как распорядиться правильно новыми возможностями. По сути, теперь я здесь единственный трюфельный кабанчик. Мне стало смешно от такого сравнения. Я рассмеялся, чем вызвал недоумение на лицах товарищей.
Глава восьмая
Кровь
Жизнь удалась! Применительно для каторги, конечно. Мой распорядок дня теперь выглядел следующим образом. Ночевал я по-прежнему в душегубке, мое самочувствие от этого только улучшалось. При выходе в лагерь на помывку, я в отличие от всех остальных чувствовал себя хуже. Кроме как происхождения из другого мира объяснений этому не было. Во всяком случае, для меня. Утром получал кусок хлеба, за взятку второй. Деньги у меня теперь водились и не малые. Затем следовала моя пробежка, разминка, бой с тенью. Взбодрившись, отправлялся на работу. Мои товарищи приводили клиента. Указать на куст с корнем стоило восемь руалов. Слух о моих способностях разошелся быстро, желающие находились часто. Некоторых я приводил к пустым кустам специально. Предупреждая, что если корня не будет, то деньги верну. Тем, кто копал у пустых кустов честно отдавал. Нашлись умники, утверждавшие, что не нашли корень у кустов с запахом. Таких умников приходилось наказывать. Одного пришлось убить, продемонстрировав зрителям корень, спрятанный у него в поясе. Других хитрецов и всех их друзей запомнили, да перестали иметь с ними дело. Народ быстро понял, что халявы не будет, и попытки кидалова прекратились. Кстати насчет расценки в восемь руалов. Цифра взята не с потолка, а четко просчитана. Святоши за сотню в месяц устраивают в хоз. банду. В моем случае человек платит шесть раз в месяц и гарантированно ночует в лагере плюс ужины. В итоге полцены, но и наполовину меньше находишься в душегубке плюс еда. Не у всех есть сотня монет сразу, а восемь по несколько раз нашлось у многих. К тому же, заплатив за один корень, есть шанс самому искать другой.
Забыл рассказать про важное событие. Умер Ларуш. В течение недели зачах прямо на глазах и умер. На девятый день уже не мог ходить, хотя еды хватало. Сарг с Ливоном пока держались неплохо. Теперь только они были моей командой. Все распоряжения выполняли четко, без возражений и без фанатизма. Смерть Ларуша убедила их, что я далеко не бог. После моей разминки приводили клиентов, которых я провожал к нужным кустам. Больше двух за день не брал. Был риск привлечь внимание святош увеличением добычи журика. По меркам заречья я теперь был богатым человеком. Золотишко пришлось по ночам закапывать в журике. К счастью ночью я теперь видел почти, как днем. Также возросли — скорость, реакция, сила и обострился слух. Про обоняние и говорить нечего. Журик чуял за версту, образно выражаясь. Надеюсь, ночью за мной никто не следил. Да и ночи я выбирал самые темные, когда на небе только малая сестра светила. Ориентиром служили колодцы, других просто не было. От главных ворот отсчитывать шаги до заначки не хотелось.
Вернемся к распорядку. Указав клиентам на кусты, можно было устраиваться на отдых, что мы обычно и делали. Правда, иногда выкапывали корни для себя. Свободного времени у меня теперь было много, перспективы выжить весьма неплохие. Думая о будущем я решил заняться своим образованием, точнее научиться читать и писать. Без труда нашел репетитора на два месяца, за один указанный корень. Теперь каждый день нас два часа обучали письменности. Сарг и Ларуш тоже как оказалось не умели писать и читать. Мне, конечно, трудно понять, как можно жить в обществе безграмотным, однако им это особых неудобств не доставляло. Буквы местного алфавита по написанию напоминали арабские или тайские. В общем, похожи на какой-то азиатский шрифт с земли. Мне в отличие от товарищей обучение давалось очень легко. Через неделю я мог свободно читать все, что писал учитель. С написанием произошла заминка. Изначально мой мозг воспринимал здешний язык как немецкий. Писать я, конечно, мог, но очень медленно, как будто с тормозами. При разговоре это мною не ощущалось, но при написании язык был вовсе не немецкий. Читать было просто, как будто еще один иностранный. При написании приходилось перестраивать сознание. Вскоре пришло понимание, на каком языке я все время общаюсь. Учитывая темпы моего восприятия, процесс обучения не должен был затянуться.
Как-то утром после завтрака я совершал традиционную пробежку. Местами ускоряясь, местами переходя на спокойный темп. Тропинка от колодца шла немного в гору, и я по привычке в этом месте ускорился. На одной извилине тропинки, из кустов мне под ноги бросился человек. Со своей прежней реакцией лежать мне на земле без вариантов. Однако сейчас мой организм вовремя среагировал на помеху. Я просто высоко подпрыгнул над нападавшим человеком. Его руки хватанули только воздух вместо моих ног. Поскольку он не ожидал отсутствия препятствия, его тело по инерции пролетело вперед, и он упал на тропинку.
Вперед на тропинку выскочили еще двое, преграждая путь. Еще один вышел из кустов, позади упавшего. Ребятки неплохо подготовились к нападению. Нож уже был в моей руке, тело напряжено в преддверии схватки. В мозгу запульсировало забытое желание убивать. Убить всех, никакой пощады, сами напросились уроды. Ба, да это старые знакомые, Башка и Зацеп со своими дружками из Эрлиса. Теперь держитесь сволочи, всех поубиваю. Ярость просто переполняла меня. Странно, но при жажде убийства и появившейся ярости, рассудок оставался трезвым. Четко анализировалась ситуация, просчитывались варианты развития событий. Будто в меня вселился демон убийца. Нападающие молча надвигались на меня, не вступая в переговоры. Ну что же, я вас тоже люблю, только мертвые вы мне понравитесь больше. В руках у Зацепа нож у остальных колья и палки. Заточенный деревянный колышек, попадая в тело, доставляет немало ощущений, не очень приятных и не всегда совместимых с жизнью.
Резко сокращаю дистанцию до Зацепа, как самого опасного, бью рукой с ножом в лицо. Несмотря на мою скорость, он спокойно уклоняется. По инерции огибаю его и с разворота бью, стоящего рядом Башку в коленную чашечку ногой. На этот раз удар достиг цели. Слышу приятный хруст, Башка падает на землю. Однако и я получаю укол в бок. Разрываю дистанцию, это меня достал колом под ребра один тех, кто заходил с тыла. Мне вовсе не больно, я продолжаю бой. Снова иду на контакт, и опять Зацеп уклоняется, да еще и успевает при этом полоснуть меня ножом по плечу. Боли не чувствую, продолжаю танец смерти. Вовремя отпрыгиваю в сторону, Башка пытался схватить за ногу. Делаю вид, что кидаюсь на Зацепа, но сам в прыжке бью ногой одного из бандитов в голову. Тот, явно непривычный к таким ударам ногами, удар пропускает. Остается опасный Зацеп с помощником.
Действуют они слаженно, обходя меня с разных сторон. Пока меня спасают только скорость и повышенное восприятие. От напарника ухожу без проблем, даже подрезал его немного, пройдясь по ребрам. Зацепа достать никак не получается, он успевает уворачиваться и даже с успехом отвечать на мои выпады. Иногда сам атакует, причем небезуспешно. На моем теле число порезов стремительно увеличивается. Серьезным противником оказался этот Зацеп, не зря в лидерах. Резко кидаюсь, мимо второго к просвету в кустах. Тот, решив, что я собираюсь сбежать, бросается за мной. Маневр удался, перед самыми зарослями резко отталкиваюсь ногой от одной из веток потолще, гася инерцию. Мое тело стремительно разворачивается в обратном направлении. Преследователь пытается затормозить, только удар моей ноги сбоку в голову, сбивает преследователя в сторону. Минус один в мою пользу.
Остался только Зацеп, весьма опасный противник, к тому же стремительно приближающийся. Между нами начинается смертельный танец. Я работаю на пределе сил, вкладывая все в скорость. Противник наоборот действует расчетливо, уходя от моих выпадов, в свою очередь, контратакуя и не безуспешно. Мое тело покрыто порезами, не смертельными, однако скоро они дадут о себе знать. По руке из пореза медленно стекает кровь, напитывая влагой рукав. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, слизываю кровяную полоску с ладони. Как же приятен вкус сладкой крови. Почему кровь сладкая — пытаюсь понять, только безуспешно. Сознание будто раздваивается. Новая часть меня хочет управлять телом. Не грубо вломиться на правах хозяина и диктовать условия, вовсе нет. Моя новая часть хочет заполнить пробелы в моем восприятии мира, помочь мне обрести себя истинного. Удивляюсь, как я раньше жил, не чувствуя такой важной части себя. Удивление очень короткое, все будет потом, сейчас надо повиноваться моей новой сущности. Так надо, это путь к победе. Полностью отдаю себя во власть новых инстинктов.