Демоны ворвались в мир.
Сергий вернулся к своему занятию, напевая странные слова глубоким сильным голосом, слова, которые никогда не предназначались для человеческого языка. Они эхом пронеслись в голове Рагнара и воскресили картины, промчавшиеся перед его внутренним взором, когда он крушил фрески. Рагнар встряхнул головой, отгоняя незваные образы.
Демоны во все большем количестве вырывались из трещины. Один из них коснулся бритоголового оккультиста, стоящего на коленях рядом с алтарем, и человек завопил так, словно из его тела вырвали душу. Его глаза загорелись красным светом, изо рта вылетел клуб какой-то омерзительной субстанции, а тело задергалось, словно в припадке. Мускулы внезапно раздулись, так что кожа полопалась, обнажив кровоточащее мясо и голубоватые пульсирующие вены. Еретик засунул руку себе между ребер и дернул, сорвав с себя одежды и кожу. У его ног натекла огромная лужа крови. Несмотря на боль, которая должна была быть просто неописуемой, он стоял спокойно и, что самое страшное, смеялся, смеялся полоумным смехом какого-то безумного божка…
Но превращение еще не закончилось. Одержимый снова открыл рот, и материя Хаоса стекла по его глотке, и его тело ненадолго вспыхнуло: кости светились так ярко, что их можно было видеть сквозь плоть. Пока Рагнар смотрел, они становились толще и массивнее, как будто компенсируя дополнительную мышечную массу, появившуюся в теле. Весь этот процесс показался Рагнару странно знакомым и напоминал виденное раньше. Потом он понял — то, что он сейчас наблюдает, почти полностью совпадает с показанным ему когда-то в Клыке процессом превращения в Космического Десантника. Оккультист, казалось, представлял собой извращенную пародию на священный ритуал инициации воинов Бога-Императора.
Все больше разноцветной материи Хаоса вливалось в обреченные человеческие жертвы, вплетаясь новым слоем плоти, светящимся и чешуйчатым, напоминающим каких-то рептилий или насекомых. Глаза еретика стали глубокими зловещими водоемами танцующего пламени, он поднял руку, и лужа крови у его ног взмыла вверх, застывая и свертываясь, покрывая его слоем черного ила, который затвердевал, формируя панцирь.
Другой сложный жест — и к нему ринулась тьма, хлопая крыльями чудовищной летучей мыши. И снова тело ярко засияло, как только что выплавленный горячий металл, и еретик завопил так, как будто его бросили в чан с этим металлом. Свет, окружающий его, был таким ярким, что Рагнар не мог смотреть на него незащищенными глазами и отвел взгляд. На сетчатке остался багровый отпечаток. Но прежде чем он отвел взгляд, Рагнар увидел, во что превратился человек, и узнал это. Посмотрев вновь, он уже знал, что увидит. И существо, стоящее перед ним, тоже узнало его.
Это был Десантник Хаоса, облаченный в древние, витиевато украшенные доспехи, на которых были изображены сотни хищных демонических голов. В Одной руке он сжимал энергетический меч, окутанный всполохами дьявольского огня, а в другой — древнюю модель болтера. Его голову венчал рогатый шлем. Он был таким же, каким запомнил его Рагнар там, в пещерах проклятой горы Фенриса.
— Мэдокс! — невольно выкрикнул он. Рагнар считал, что убил его много лун назад.
— Всегда приятно, когда тебя узнают, — произнес насмешливый голос, который был до отвращения знаком Рагнару.
Щель же в пространстве над Копьем расширилась. Лицо, которое там появилось, теперь больше походило на человеческое. И его Рагнар раньше видел на самых древних картинах Ордена. Это лицо принадлежало одному из злейших врагов человечества, мятежному примарху Магнусу.
Все больше и больше сгустков Хаоса — душ бессмертных воинов — вспыхивало, врываясь в тела оккультистов. Таких вспышек было уже пять… десять… сто…
Рагнар понял, что из варпа вышла, как минимум, рота, а может быть, и весь Легион Тысячи Сынов.
Еретики вопили, когда их телами овладевали демоны, меняя физическую оболочку и изгоняя души. Чего бы эти люди ни ждали от ритуала, действительность превзошла все ожидания. Несомненно, им обещали божественность или силу, превосходящую их самые смелые мечты. Строго говоря, они получали обещанное, но не тем путем, который предвкушали.
Когда Хаос держит свое слово — лучше бы он лгал… Бритоголовые еретики в панике бросились бежать, однако светящиеся огненные сгустки материи Хаоса азартно преследовали их и пожирали. Возможно, это всего лишь его воображение, но Рагнару показалось, что в каждой накаленной добела сфере он видел лица давно мертвых десантников-предателей. Оккультисты метались, как напуганные овцы, пытаясь избежать своей судьбы. Крича и скуля, они бросились к Волкам.
Щель в пространстве еще больше расширилась. Ересиарх запел громче. Рагнару показалось, что он увидел еще каких-то существ, кошмарных демонов, ищущих вход в этот мир. Смертная тоска сжала сердце Волка. Перед ним как будто разверзлась преисподняя. До пего донесся голос Берека:
— Убейте их! Тогда станет меньше тел, которыми смогут завладеть демоны!
Светящийся черным огнем меч разрубил надвое оккультиста, умоляюще протянувшего руки к Рагнару. Рагнар увидел перед собой Мэдокса.
— Жестокий и беспощадный приказ, достойный восхищения, — произнес он. — Но должен разочаровать — живые или мертвые, эти тела все равно сгодятся. Конечно, мои братья не поблагодарят меня за то, что я разрубил это тело пополам, но мне трудно было сдержаться. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя. Я просто сгорал от нетерпения, желая должным образом тебя поприветствовать.
Адский меч внезапно рванулся к лицу Рагнара. Волк яростно отбил атаку своим цепным мечом. При столкновении грозных клинков разлетелись искры. Черный меч застонал.
— Я уверен, что ты усовершенствовал свои навыки с момента нашей последней схватки, юноша. Прекрасно. От этого твоя смерть принесет мне большее удовлетворение.
Мэдокс нанес мощный удар, держа меч обеими руками и целясь Рагнару в голову. Волк пригнулся и провел контратаку, отбив с доспехов воина Тысячи Сынов бронзовый череп.
— Позволь показать тебе, насколько я усовершенствовал свои навыки, мерзкое отродье Магнуса!
— Мерзкое отродье Магнуса? — переспросил Десантник Хаоса, усмехнувшись. — Ты говоришь как настоящий Космический Волк — с бездумным фанатизмом и неоправданной ненавистью.
— Умри, плевок Хаоса! — закричал Рагнар, нанеся такой удар, который разрубил бы Мэдокса пополам, если бы тот не отбил атаку.
Их мечи встретились с грохотом, подобным грому. Космические Волки пошли в рукопашную, сражаясь с воскресшими Десантниками Хаоса.
— Я бы не торопился с выводами, — нравоучительно заметил Мэдокс и провел серию молниеносных выпадов. Рагнар отступил назад и натолкнулся на Свена. — Чем дольше будут открыты врата, тем больше вероятность, что ты станешь одним из нас. Как своему старому знакомому я окажу тебе любезность и убью прежде, чем твои братья примут участь, которая им покажется хуже смерти.
Черный меч вырвал огромный кусок из наплечника Рагнара, обнажив внутренний каркас.
— Не благодари меня, — добавил Мэдокс. — Конечно, если вы умрете здесь, то ваши души отправятся прямиком в варп.
— Почему бы ему, черт возьми, не заткнуться? — рявкнул Свен, перепрыгнул через груду мертвых и атаковал Мэдокса.
Другой Десантник Хаоса в этот момент занес меч за спиной Свена. Рагнар прыгнул и отбил удар, который убил бы его друга. От этого его рука онемела. Тот, кто напал на Свена, был огромен — крупнее Мэдокса и гораздо сильнее, но все же не такой увертливый.
— Побыть мертвым — это интересное переживание, — добавил Мэдокс. — Каждый должен попробовать хотя бы раз.
Его меч прошел так, что Свен не мог уклониться, и попал Волку в запястье. Лезвие заполыхало ярче, словно оно откуда-то начало черпать энергию, чтобы прорезать твердый керамит, и отрубило кисть. Свен взвыл от боли, запрокинув голову, а Десантник Хаоса вонзил меч ему в грудь. У Свена горлом хлынула кровь. Он потянулся вперед, прямо на лезвие, пытаясь достать здоровой рукой до горла врага. Мэдокс ударил его в голову и брезгливо оттолкнул Волка, оставив черный меч в его груди.