Покров облаков снова разошелся. Узкий луч ударил в глаза, ослепил. И одновременно из степи прилетел ветер. Взъерошил волосы, невидимым забиякой промчался по комнате. Я переступил с ноги на ногу, провел ладонью по подоконнику и стене. Поверхность матово-черная, шероховатая. Кое-где язвочки и пузырьки, потеки и капли застывшего камня…
Строить традиционными методами не было ни времени, ни сил, ни желания. Потому Мгир выплавил башню прямо из скалы. Мечты о большом замке пришлось забыть, ограничились тремя этажами и пятью комнатами. Заклятие потребовало многих сил и чудовищного напряжения. Друг потом два дня валялся пластом. Но на первое время получилось очень неплохо. Стены толстые, выдержат и продолжительную осаду, и осенние ураганы. Не слишком красиво, снаружи обитель напоминала оплавленную свечу, зато крепко.
Вообще, если задуматься, мы многое успели за то время. Побывали в Генте, с помощью Портала прибыли в Седые горы. Выбрали подходящее место и начали обустраиваться. Мгир… то есть все-таки Птиц, так приятель требовал себя называть, бредил воссозданием Ордена. А я помогал по мере сил, старался быть полезным. Вдвоем пробурили колодец в подвале башни, с помощью Витара и Грина соорудили подобие мебели. Исследовали окрестности, обнаружили дивной красоты рощу. Ирн сразу же обозвал лесок Местом Силы, решил сделать там сад для медитаций и тренировок. Помимо прочего, каждый день проводил занятия, вдалбливал в наши и без того многострадальные головы теоретические основы чародейства. Планировал достроить обитель, что-то постоянно обдумывал, мастерил.
Дни пролетали незаметно. В каждодневных тревогах, суете, занятиях. Витару и Сворлу такая жизнь пришлась по вкусу. Беглый гентский студент поначалу дичился, но потом осмелел, принялся с жаром впитывать знания. Брат, к моему удивлению, не отставал. Вечно сонный и безразличный к окружающему младший увлеченно медитировал, пытался пробудить энергетическое ядро. В характере произошла непонятная перемена. И я мог лишь догадываться о причинах. Но изредка ловил во взгляде знакомую тоску. Витар пытался забыть, найти новый смысл существования…
В целом ребята сплотились, жили дружно. Лишь я как был мизантропом-отшельником, так и остался. И причиной тому являлся Мститель, с которым приходилось сражаться каждую секунду. Но если днем контролировать чужие желания и противиться мерзкому шепоту кое-как получалось, то по ночам воля ослабевала — и я просыпался в холодном поту от ощущения метаморфозы.
Кроме того, мысли постоянно возвращались к событиям месячной давности. Не на шутку тревожили сумасшествие Алара, возникновение «Проплешин», судьба Свободных Земель, грядущая война. Что можно сделать, если ты лишь песчинка? Логично спрятаться и переждать бурю в надежде, что та пройдет мимо. Но я уже пробовал отмахнуться от проблем, в итоге десять лет как корова языком слизала… Нет, надо действовать.
Башня и возрождение Ордена — первый шаг, скорее направленный в будущее. Следующим станут приготовления к войне, привлечение единомышленников. Но это лишь способ выжить. Для победы необходимо знание противника и полной расстановки сил. Следовательно…
Размышления прервали веселые крики. Из леса вразвалку вышли Витар и Грин. На губах счастливые улыбки, в руках удочки и объемистые плетенки. Но едва ученики Мгира ступили на тропку, ведущую к Башне, прямо из земли ударил столб дыма, соткался в подобие человеческой фигуры. Призрак вытянул руку, указал в сторону рощи для медитаций. Видимо, посланник нечто сказал, ибо ребят как ветром сдуло. Бросили добычу и удилища у порога, изо всех ног помчались прочь.
Помимо воли губы растянулись в улыбке. Птиц в своем репертуаре. Считает, что аколиты обязаны тренироваться даже во сне. Хотя чего уж там, маг прав. Без посохов развитие энергетических ядер превратилось в долгий трудоемкий процесс. А пара лишних магов нам ой как нужны…
В солнечное сплетение укололо горячей иглой, по спине побежали мурашки. И сразу же возникло ощущение взгляда, устремленного в спину, повеяло магией. Я ощутил легкое раздражение — Тьма, и до меня добрался! Неспешно развернулся, заметил под потолком туманный сгусток и буркнул:
— Не трудись, меня иллюзиями не проймешь.
— Мог бы сделать вид, что не ощутил, — раздался из пустоты хрипловатый голос. Тон был недовольный и нервный, сзади слышалось какое-то потрескивание.