Спустя час я рухнул на колени, обнял вершину очередного бархана. Закашлялся, тихо застонал. Волосы и ресницы едва не плавились от жара, череп распирало изнутри как накрытый крышкой котел. Удар сердца… еще один, еще… На минуту потерял сознание. Очнулся, уговорил себя пройти еще немного. Но слабость и головокружение подвели, и я безвольно скатился по откосу. Ударился о раскаленный камень, обиженно завыл и нашел в себе силы подняться на колени. А когда разлепил веки, понял — дошел, так как обнаружил, что сижу у подножия огромного монолита…
Я поднялся и привалился к камню, быстро отдышался. Снова осмотрел колосс, озадаченно поскреб макушку. Интуиция говорила, что следующая Тень рядом, в непосредственной близости. Но где? В плите нет ни одного пролома или достаточно широкой трещины. «Занавесей» рядом тоже не видать… хм.
В воспаленном мозгу возникла догадка. Я торопливо пробежался вдоль гигантской стены, подпрыгнул и топнул каблуками — твердая поверхность. Прошел еще, повторил процедуру. То же самое. На третьей попытке сапоги увязли в песке. Я замер, еще не веря в такое легкое решение. Но немедля выхватил меч, принялся рыть яму. Песок, снова песок. Высушенный, сыпучий. Сколько же тысячелетий тут не было дождя?..
Кожа лица уже стала почти хрустящей, когда ладони укололо морозными иголками. Я торопливо копнул еще, ударил кулаками. Раздался хруст, словно лопнул хитин. Земля под ногами просела, голова закружилась. Мгновение черноты — и вновь свет. Но теперь не желтый, а багровый и тусклый. По спине хлестнула плеть ветра, ожгла как крапива…
В первый момент я не почувствовал разницы, но затем до изможденного разума дошло — холод, а не жар. Песок обратился хрустящим снежным настом, барханы — пышными сугробами. В воздухе кружилась сухая ледяная пыль, к смутному шороху прибавился заунывный посвист. Вокруг лежала бесконечная морозная пустошь, над головой клубились мрачные свинцовые тучи. И лишь по правую руку над самым горизонтом зависло маленькое и блеклое, с горошину размером, светило.
Радость успеха сменилась тревогой, Тень мало отличалась от предыдущей. Разве что из поддувала угодил в прорубь. Хотя-а-а… Невдалеке угадывались силуэты строений, явно когда-то жилых. Толстые квадратные сараи, грубо слепленные из массивных каменных глыб. Один, два… Полтора десятка хижин раскинулись по равнине в живописном беспорядке.
Присмотревшись внимательнее, я заметил несколько чахлых деревьев. Приободрился — чудесно, иду в нужную сторону. Чем больше следов жизни, тем лучше. Да и интуиция говорила, что следующий мирок гораздо ближе…
Увязая в сугробах до пояса, я бросился на поиски следующей Тени. На ходу подхватил снега, дабы утолить жажду. Но некая странность заставила сдержаться. Я выбросил снежок, глянул на ладонь и нахмурился. Пальцы были в серебристой пыли. Что за материал, без плетений определить невозможно. Но и так ясно — лучше поостеречься.
— Нельзя так нельзя. Потерпим, — пробормотал я.
Ветер подхватил звук, унес вдаль. И словно в ответ на востоке возникло гнилостное зеленоватое сияние. Разлилось на полнеба, прошило тучи сетью гротескных капилляров. Через секунду возник далекий гул. Продержался недолго, чуть затих… Я смахнул снежинки с бровей, обеспокоенно всмотрелся в затянутую сумраком равнину. Самое отвратительное в Логеборе то, что теряется адекватное восприятие угрозы. Любой безобидный цветочек может обернуться смертельно опасным, а жуткое на вид существо — окажется обыкновенной вьючной животиной. Но сейчас… да, не к добру это.
Ветер толкнул в спину снежным кулаком, я подчинился и побежал. Обогнул несколько каменных халуп, чуть не провалился в сокрытую под сугробом яму. Выбрался и, клацая зубами от холода, помчался дальше…
Проход в следующую Тень обнаружился на вершине небольшого холмика. Снежинки образовали плотную стену, кружились в ограниченном пространстве. В ноздри ударили вонь гниющих водорослей, запах тины. Видимо, на той стороне было болото. Что ж, это лучше зимы. А там, глядишь, и к озерцу выйду, напьюсь от души.
У самой «занавеси» нехорошее предчувствие заставило обернуться. На миг показалось, что в проеме двери одного из домов стоит низкий и широкоплечий человек. Голова тяжелая как валун, бесформенная и мощная. Руки длинные, почти до колен… Тварь маячила на границе света и тьмы, бесстрастно пялилась в пустоту, а от хижины веяло могильным холодом…
Облизнув губы, я плавно отступил к «занавеси». Отвлекся лишь на миг, а когда оглянулся, тварь исчезла. Следов никаких, тишина. Но напряжение в воздухе осталось.