Что же теперь делать, Акеми? Может, попросишь меня по старой дружбе, и я выбью ее тебе? Ведь, как я понял, Врата открылись, приближаются путники, и охота вот вот начнется! Посмотри на них! – он развернул резким движением мальчика, и тот увидел несколько силуэтов, которые медленно приближались сквозь туман, вечно царивший на перроне.
– Смотри внимательно: все они – охотники, как ты и я. И как думаешь, кто из них выиграет счастливый билет в ту реальность, полную красок и жизни, кто? Может, ты, а может – я?
Но Акеми не отвечал. Он уверен был, что выдержит любое передразнивание учителя. Ведь они оба уже знали, что сейчас начнется бой. У каждого здесь была своя лицензия на убийство пришельцев, у всех, кроме Акеми… ему не было даже шестнадцати, и он охотился без лицензии, что считалось нарушением правил в этом мире. Он вечно получал серьезные наказания, после каждой охоты. Но Джек был неправ, когда считал, что в этот раз ему снова выпадет роль палача, и он снова будет истязать Акеми после охоты! Нет, на этот раз мальчишка не подарит ему такого шанса.
Врата заскрипели и стали закрываться, картинка смазывалась, а шанс Джека нырнуть в реальным мир ускользнула… И, как казалось клоуну, навсегда.
6. 1.2.3.4.5 - Я иду тебя искать!
Разочарование. Это первое, что пришло в голову Джеку, когда из Врат так и не показался чужак или чужачка. Клоун, скрипя зубами как раз от разочарования, а не от боли, повернулся в сторону своего ученика. Может прикончить его? Все же он был и оставался одним из них. Одним из пришельцев. Ветер еще больше растрепал волосы на голове клоуна, и без того всклоченные.
Акеми словно почувствовал жажду убийства в душе своего учителя. Он ни чуть не расстроился тем, что чужаки не прошли через главные Врата этого Богом забытого городка, который находится… в «Нигде».
«Они все равно прошли сквозь Врата, просто где-то в другом месте, они точно прибыли, а значит сезон охоты начался», – улыбка, пусть и слабая, мелькнула на губах мальчишки, он убрал свои кинжалы с лесками. Его белые, накрахмаленные перчатки теперь были испачканы в машинном масле – предполагаемой «крови» учителя.
Зачем Джек сохранил ему жизнь? Почему решил не убивать его? Ответ на этот вопрос мучил Акеми уже многие… годы, месяцы или недели? Он сам не знал, сколько времени прошло с последней охоты на него. Он отвернулся от клоуна и зашагал прочь. Мальчишка думал лишь о тех Вратах, из которых могли пройти «вторженцы».
Может, на перекресте? Или в парке? Нет, парк точно отпадал, иначе бы он почувствовал, как они прибыли, и ему не было надобности приходить сюда на перрон. Нет, это должны быть другие Врата, Врата, которые спрятанные где-то от глаз охотников.
«Раз, два, три, четыре, пять- я иду тебя искать!» – он напевал себе под нос эту песенку, его руки дрожали от предвкушения.
«Ножи укомплектованы, лески готовы, не хватает лишь метки» – подбросив монетку вверх, он поднял взгляд, наблюдая, как она падает на его ладонь.
«Интересно, их много или всего один? Мужчина это или женщина? А может, девочка или мальчик, совсем еще ребенок, каким он был он сам, напуганный и перепачканный в грязи…» – невольно рука мальчишки дрогнула, как раз в тот момент монетка коснулась его горячей ладони.
– Не приходи сюда больше, иначе я тебя убью! – послышался хриплый голос Джека за спиной мальчишки. Хозяин парка аттракционов даже не обернулся, просто зашагал прочь, удаляясь под смех таких же охотников, оказавшихся рядом...
***
Снизу послышались шаги и скрип ступенек. Я приложил палец к губам девочки, давая понять, что ей лучше молчать. Мы оба затаили дыхание в ожидании того, что сюда кто-то поднимется и объяснит нам, что именно здесь происходит?
К шагам прибавилось пение. Голос был женский, и похоже, пела старуха. Когда женщина вошла на чердак, мы увидели в ее руках огромный тесак для разделывания мяса, ее сморщенные старые руки дрожали, а в глазах читалось чистое безумие! Она кинула тесак в мою сторону, но я вовремя успел уклонится, металл вошел в деревянную обшивку ровно наполовину.
Несмотря на преклонный возраст и то, что старуха еле передвигалась, силы у нее было достаточно! На ее голове красовалась шляпа с широкими полями черного цвета, украшенная всевозможными цветами и кружевами. Такие носили два века назад. Тело женщины было слишком худым и тощим, в платье с корсетом того же столетия, с широким вырезом на груди, открывавшим сморщенную грудь.