— Инженер, отпусти Ванюшу! — волнуется Алистелия.
— Юш, Юш! — смешно переживает его младшая сестра за сохранность брата. В воду не лезет, боится.
— Макай его, Конг! — подзадоривают две шестилетки. Эта троица вообще очень дружная, Тимоха и Ванька с Маринкой чуть сбоку всё же.
Наконец все кучей с хохотом валятся в прибой. И вот этот детский сад хотят под нож? Не дождётесь.
Чёрт его знает, как так произошло, но Культ Искупителя окончательно превратился в кровавый пиздец самого инфернального толка. Дзен-сатанизм какой-то. Мы неспешно летали по Мультиверсуму, восстанавливали маяки, торговали тем-сем попутно, брали поисковые и спасательные заказы, подбирали в заброшках, что плохо лежит, и чувствовали себя прекрасно — а оно где-то зрело. Зрело-зрело, и прорвалось таким мутным фонтаном, что нам осталось только бежать, прихватив семьи. Вот, бежим с тех пор. Летающий ковчег, точнее, «Летучий голландец». А как иначе, если все уверены, что Мультиверсум спасёт кровь наших детей? Уже не какого-то конкретного — а всех и каждого. Включая Ольгиных, Ивановых и даже приёмную Настю.
Сначала речь шла о том, чтобы найти среди них Искупителя и отправить «Искуплять». Как именно — не уточнялось. К нам с этим почти вежливо подъехала Кафедра, а Конгрегация, к которой мы обратились за разъяснением, внезапно её поддержала. Давайте, мол, дорогие Основатели, подайте нам Искупителя, кровь от крови и плоть от плоти вашей. Раз уж выбрали вы этот путь. Мы не стали объяснять, что путь этот жопой накрылся в буквальном смысле. Мы сказали: «Спасибо, что-то не хочется». Но не сильно напряглись, решили, что недоразумение. Однако не тут-то было. Пока мы мотались по маякам, оказалось, что искупать надо уже непременно кровью.
«Принесите-ка мне, звери,
ваших детушек,
Я сегодня их за ужином
скушаю!»…
Чёртов Сандер, который выдернул нас оттуда, не дал мне закончить и стать Искупителем самому. «Еет — пака!» — и мы уже сидим такие в гостиной, почти высохшие, слегка безумные, но не при делах. И оказывается, что нас тут полгода не видели и уже почти списали в безвозвратные. То ли мораториум так раскочегарился, то ли не стоит играть с мироформирующими силами.
Теперь ситуация достигла апогея, и считается, что надо просто убить их всех, без условностей. И как только последний погибнет, будет всем счастье. Мы, разумеется, против, но Мультиверсум куда меньше, чем казалось. В какой бы глухой угол мы ни забивались в надежде пересидеть, нас находили раз за разом. Теперь стараемся нигде не останавливаться, живём на дирижабле, вечно в движении. Сейчас Иван и два юнги на вахте: глазастая молодёжь с оптикой на верхней палубе, а капитан — у экрана локатора. Если что — рявкнет сирена, побежим, сломя голову, на боевые посты. Не драться — убегать. Хотя изящный абрис гондолы изуродован противопулевыми бронещитами, а прогулочная галерея превратилась в орудийную палубу с двумя «Утёсами» с каждого борта, мы всё равно чертовски большая, медленная и уязвимая мишень.
И у нас дети.
Коротко крякнул ревун оповещения, подавая сигнал «Все на борт».
— Подозрительная активность в эфире, — сказал Иван в моей рации.
— На что похоже? — спросил я, жестами подгоняя кинувшегося отключать башню Артёма.
— На захват системой наведения ПВО, — мрачно ответил капитан. — Но у нас нет противорадарных систем, и я не уверен. Так, шумнуло что-то. Я подводник, а не лётчик, вообще-то. ПВО у нас не в приоритете… Если бы не мёртвый эфир, я бы ничего не заметил.
— Лучше перебдеть, — поддержал его я, — если ложная тревога — вернёмся.
Мимо меня деловито, не бегом, но быстро прошли женщины, вытираясь на ходу и подгоняя недовольных детей.
— Как заряд? — спросил я.
— Плохо, — после паузы сказал Иван. — Сорок семь процентов. Лёша, Маша — отстыковка, — скомандовал он в сторону, — спускаемся на высоту трапа.
Зашелестели на самом малом ходу пропеллеры, дирижабль отплыл от башни и медленно опустился, одновременно выдвигая трап и грузовую аппарель. Молодцы детишки, неплохо натаскались. Если что, не страшно и на вахту поставить.
Быстро взрослеют наши дети.
Выбежал из башни с сумками Артём, поднялись по трапу женщины с детьми, последней зашла, Алистелия — неся на руках протестующую громким рёвом против нештатного окончания прогулки Маринку. Я остался на прогулочной палубе гондолы — ждал УАЗик с охотниками. Подошли Ольга и Василиса — встали за пулемётами левого борта. Это их места по боевому расписанию. Два других места — Таиры и Матти, но мы их как раз и ждём.
— Василиса, перейди пока на правый, — сказал я девушке.
Она кивнула и перешла, заняв стрелковый пост рядом со мной. Лицо строгое, губа закушена — волнуется за Матти. Мы его пять лет назад спасли, подобрав застрявшего в пустом срезе без энергии1, вернули домой, и они с Васькой виделись потом несколько раз, случайно пересекаясь на ярмарках. А в девятнадцать он сбежал из дома с цыганами, чтобы найти свою зазнобу. И, что самое смешное, нашёл. Впрочем, мы тогда были известной компанией. Нас уже все знали, но ещё никто не хотел убить. Золотое было времечко.
1 Эта история раскрыта в повести «Звезда на ёлку».
— Иван, что слышно? — спросил я специально для неё.
— Охотники задерживаются. Грузят добычу.
— Скажи, пусть бросают к чертям и валят. Что-то у меня дурное предчувствие.
— Уже едут. Погрузились. Расчётное время — пять минут.
Это Таира, точно. Упрямая, добычу не бросит. А Матти её робеет. Правильно, кстати, делает.
— Зелёный, тут… — голос у Ивана озадаченный, — вызывают тебя. По открытому каналу, голосом. Подойди в рубку.
Я оглянулся — сверху было видно, как вдали облачком пыли мчится по целине, не жалея подвески, УАЗик. Пара минут плюс погрузка — и можем отчаливать. Есть ли у нас эта пара минут?
— Здравствуйте, Сергей, — сказала рация таким знакомым, полным вкрадчивой укоризны, голосом.
— Анатолий Евгеньевич! — с насквозь фальшивым энтузиазмом поприветствовал я своего бывшего (Или нет?) куратора.
Нас догнала Контора. Это даже хуже Коммуны. Коммуна, хотя и превратилась, в полном соответствии с диалектическим законом единства и борьбы противоположностей, в этакий Комспас 2.0, хотя бы не располагает дальнобойным ПВО. А Контора, обзаведясь штатными военно-полевыми глойти, легко перебрасывает по Дороге штурмовые отряды с прекрасной современной техникой. Например, ЗРПК «Панцирь-СМ» на автомобильном шасси, который, если верить открытым ТТХ, пуляет ракетами аж на 40 км. В такую большую и красивую мишень, как наш «Доброволец», точно не промахнётся.
— Сергей, во избежание печальных недоразумений хочу сразу предупредить, что ваш летательный аппарат захвачен системой наведения и, если вы попытаетесь скрыться, мы будем вынуждены вас сбить. Ракета прилетит раньше, чем вы сможете уйти на Дорогу.