Через некоторое время вернулся Артур со стаканом воды. Среди кубиков льда торчал цветной зонтик. Серый с удивлением взглянул на него.
— Бери себе что хочешь, а я сегодня оттянусь без этанола.
Он подмигнул сидящему у перил мужчине в пиджаке. Тот повернул голову и смерил его взглядом.
— Уверен, пацан?
Артур поднял бровь, ухмылка съехала на бок.
— Обижаешь, Василь Николаич. Я не в первый раз.
— У кого брал? — тут же подобрался тот.
— У Кристины, — посерьезнел Арт.
— Хорошо, — расслабился мужчина, — сколько штук?
Артур оглянулся на приятеля.
“…ты плохо используешь свой шанс… делай что хочешь…”
— Один.
— Два, — тут же поправил Серый. — Сколько нужно заплатить?
Артур удивленно выпучил на него глаза.
Собственный голос прозвучал как чужой. Это он сказал? Он, Серый? Черное осталось дома, в комнате. Не могло же оно последовать за ним? Говорить за него? Рубашка на спине все-таки намокла. Он же никогда и не думал ни о чем таком! Наркотики это вообще глупо и опасно к тому же.
“Один раз ничего не решит… Что ты вообще видел в жизни? Ты постоянно боишься… Перестань, просто живи”.
Девушки снова засмеялись. Та, что постарше, которую называли Маней, закурила тонкую сигарету и обратилась к мужчине в пиджаке:
— Дай ему, Базиль. Когда-то же надо попробовать… А мы проследим, чтобы все было в рамках, — игриво прищурилась она.
На какое-то время Серый выпал из реальности. Вроде бы его потащили танцевать, кто-то смеялся, мелькали блестки на чьей-то кофточке, пахло мятным коктейлем, духами и крепким алкоголем. Мысли смешивались с голосами, словами хитов, и непривычно трудно было отделить одно от другого. Тело наполняла странная энергия, тянуло делать хоть что-то, не стоять на месте. Он и не стоял. В глазах плясала белая мошкара бликов от шаров под потолком.
Потом Серого затолкали в угол, куда почти не проникала светомузыка, лишь в такт биту вздрагивала приглушенная подсветка стен. Диваны там были большими, с гладкой пологой спинкой, которая ощущалась сквозь мокрую шелковистую ткань, как большой кусок мыла. Он смотрел в потолок, на игру теней, и впервые в жизни ощущал на себе чужие ладони. Обе девушки, Маня и Юля, лапали его в четыре руки. Он впервые понял, отчего это слово несет в себе такой мерзкий вкус.
Серый понимал, рано или поздно “это” случится в его жизни, и решился идти сюда с Артом еще и потому, что тот намекал на нечто подобное. Но Серый ждал другого… Чего именно — и сам не мог сказать. Но определенно — не этого.
Встать и уйти сначала было невозможно, Серый сомневался, что сможет встать и самостоятельно дойти до выхода. Потом стало неудобно перед девушками, и вообще как-то стыдно. Прямо мальчик-фиалка, а не мужчина… А после уходить расхотелось, мысли почти отключились, заглушенные непривычно яркими физическими ощущениями.
— Эй, руки прочь, он наш!
Серый с трудом сфокусировал взгляд и увидел напротив улыбающееся лицо. Это был один из парней, сидевших рядом с Базилем. Тогда Серый не очень хорошо его рассмотрел, а теперь заметил, что глаза парня были аккуратно подведены, с виска на щеку спускалась тату — кружевной орнамент.
— Свеженький, как цветочек… тебе жалко что ли?!
— Жалко! И вообще — наш мальчик натурал! — наигранно-возмущенно воскликнула Маня, и шлепнула его по руке.
— Откуда ему знать, если не пробовал?
Серый хотел было возразить, но язык словно онемел. Парень с татуировкой негромко рассмеялся, встал и растворился в подводном мерцании, заливавшем клуб.
От таблетки мир погас. Ощущения обострились, но нервные окончания словно не успевали передавать сигналы, так что они дробились, путались. К его большому облегчению, оказалось совершенно не обязательно самому проявлять инициативу — новые приятельницы явно вознамерились сделать все сами.
Пустота окутала его. Звуки остались на месте, но куда-то пропал визуальный шум, неизменно сопровождающий Серого с самого рождения. Наверное, так и видят мир нормальные люди, не синестетики. Парень внутренне возмутился направлению своих мыслей. О чем он вообще думает?! В такой-то момент! Но переключиться на нужную волну не получалось.Томный жар, пульсирующий в теле, оказался как-то отдельно от всего остального. В голове совсем уж некстати всплыли слова о борьбе духовного с плотским. И робкое прикосновение Лениных пальцев на запястье. Он смутно обрадовался тому, что этих двух его запястья интересовали в последнюю очередь.