Зеленый действовал решительно, как, впрочем, и должен был на его месте действовать любой мейстр. Не сомневаясь, он первым наскочил на врага, выхватив короткий меч.
Черный дернулся в сторону, но уже со сталью в боку. Послышался громкий крик, когда
лысый повалил его на пол. Поверженный враг еще несколько минут пытался вырваться,
затем по его телу одна за другой прокатилось несколько судорог, и он затих.
Синий замешкался. Причем этого вполне хватило второму Черному, чтобы
приготовиться к атаке. Он извлек собственный меч и коршуном набросился на парня,
целясь ему в сердце, но делал это довольно неумело. Мейстр выбил клинок у него из рук
и с удивительной для такого хлипкого тела силой отшвырнул его от себя. Черному
удалось устоять на ногах, и в следующий миг он уже снова бросился в атаку. Джейс
неотрывно наблюдал за происходящим. Вот Синий занес меч, чтобы одним решительным ударом оборвать жизнь нарушителя, как вдруг с ним что-то произошло, и рука его
дрогнула в последний момент. Черный с криком занес свой меч. Его лезвие должно
было прийтись ровно по хлипкой шее, отделив голову от туловища.
Джейс сбил Синего с ног, толкнув его в сторону, а затем сам наскочил на Черного и
несколько раз ударил его под колени, по голове, и один хороший зашел прямо в
солнечное сплетение. Черный рухнул на пол, и Джейс для верности еще пару раз заехал
ему по ребрам, а затем ногой в тяжелом ботинке придавил бесчувственного парня к земле.
- Твой приятель не такой болван, как ты, - с улыбкой сказал он лысому. - Если нам
встретилось на улицах аж трое Черных именно той ночью, когда по городу разгуливает
трехметровый гризли, то грех не воспользоваться таким случаем. Мертвые, к несчастью, не слишком разговорчивые ребятки, каким бы искусным не был господин палач.
Зеленый наградил его тяжелым взглядом, Джейс посмотрел на Синего. Улыбка
медленно сползла с его лица. Что ж сегодня он спас его, гнилого мейстра, который боится убивать. Вопрос в том, настолько трус окажется благодарным.
Пейн
Пейн никогда бы не признался в этом никому, даже себе, но остальные мейстры его
пугали. Не высота и комплекция большинства из них, и даже не свирепые взгляды, а
осознание, что люди, на которых ты смотришь, практически бессмертны.
Каждый, кто прослужил хотя бы несколько месяцев, получал серьезную травму,
часто несовместимую с жизнью, и, если его успевали доставить в морг до того, как
остановится сердце, ему делали операцию, заменяя поврежденный орган или ткань.
Иногда пересаживая донорские или искусственно выращенные, иногда железные.
Впрочем, Пейн не имел основания жаловаться по этому поводу, так как сам так же не
был "чистым". Сердце, бившееся в его груди, не знало усталости и продолжало бы биться даже после того, как тело умрет. Несчастный случай произошел с ним три года назад, и
с тех пор он носил в груди железную пластину, и если между нею и живым сердцем была какая-то разница, он этого не заметил. Можно было даже позабыть об этом, если не
смотреть на жуткий шрам, оставшийся на груди.
Глядя на среднестатистического мейстра, невозможно точно знать, что он скрывает:
чью-то почку, железное легкое, искусственный глаз, вращающийся на триста шестьдесят градусов, пересаженную конечность или...металлическое сердце. Магистр запретил
использовать части тел серых, поэтому нетрудно догадаться, почему за живого черного дают столь большую цену. И даже тела черных, попадая в морг, проходили тщательную
проверку. В ход шло все, что представляло хоть какую-то ценность, даже зубы, кожа и
кости.
Пейн стремительным шагом прошел площадь перед главным зданием мейстров -
Серой Башней, которая, впрочем, даже не была башней. Это было большое двухэтажное
здание, выкрашенное темно-серой краской, с зубчатыми стенами, высокими потолками
и огромными часами на фронтальной стене. Каждый вечер эти часы отбивали наступление темноты и комендантского часа. Должно быть, в центре города Башня оставалась
одним из самых интересных зданий на фоне однотипных одно-двух этажек,
отличавшихся разве что номером. Высотки остались только на периферии, но, во-первых, их было очень мало, а, во-вторых, сунуться туда мог только самоубийца. Но Пейну сейчас было не до любования архитектурой, сначала ему нужно было найти друга.
Огромное количество серых на улицах наводило на него ужасную тоску. Парню
невыносимо было прикасаться к ним точно так же, как омерзителен был для него их
запах и взгляды, которые они бросали на него. Пейн был слишком высок, чтобы
оставаться незаметным, его волосы были слишком светлыми, а знаки на левой щеке,
казалось, светились каким-то странным светом, притягивая к себе все без исключения
внимание. И он не мог избавиться от мысли, что кто-то из этих людей может оказаться
таким же мейстром, как он. Почему-то казалось, что с любой стороны в него может
полететь нож.
Проталкиваясь между людьми, Пейн так быстро, как только мог, продвигался вперед,
но все равно казалось, что он стоит на месте. Небо сегодня было облачным, и солнце не
жарило, как прежде. Это было бы даже приятно, если бы не навеивало мысли о скорой
зиме. Сколько она будет длиться на этот раз? Год, три? Или дольше? Резкий перепад от
удушающей жары до пасмурной ветреной погоды, обычно свидетельствовал о том, что
зима будет долгой и очень суровой.
Он обнаружил Ареса, когда уже особо не наделся на это. Его напарник стоял у здания
библиотеки, разговаривая с кем-то из студентов высшей школы. Их было легко узнать по длинным коричневым плащам, подпоясанным цепью наподобие пояса. Когда они
завершат обучение, то войдут в высший круг свиты магистра и его окружения. Никому из них не придется всю жизнь охранять стену, или выслеживать черных, или работать на
фабрике. До самой смерти никто из них не возьмет в руки ничего тяжелее пыльной книги.
Студенты, или как их называли - рабы пыльного плаща, - считали себя лучше других,
и их заносчивость преобладала даже над их самоуверенностью. Пейн не мог придумать
ни единой причины, по которой Арес мог к ним обратиться. Впрочем, его друг был не
из тех, кто делает что-то просто так.
Подойдя к ним, он уловил только отрывок разговора: один из студентов - высокий
парень с рыхлой прыщавой кожей спросил что-то о призраке библиотеки, Арес ответил,
и все рассмеялись. Увидев Пейна, Арес кивнул прыщавому и тут же спустился по
ступенькам вниз. На его лице была улыбка, длинные волосы разметались по плечам.
- Что ты забыл здесь, решил сменить профессию? - ухмыльнулся Пейн,
многозначительно кивая на стоящих в стороне людей в длинных плащах цвета засохшей крови.
Улыбка соскользнула с лица Ареса, как кожа с тела змеи, и ей на смену пришла
задумчивость.
- Дракон попросил меня проверить кое-что. Один из студентов видел нечто странное,
когда несколько дней назад возвращался домой. Ты со мной?
Мог бы и не спрашивать.
- Как всегда.
Казалось, ответ Пейна его обрадовал.
- Тогда идем, расскажу обо всем по дороге.
Они обошли библиотеку и свернули на спускающуюся вниз узкую улочку, ведущую
к нижнему городу. Серых здесь было едва ли не втрое меньше, и дышать сразу же стало
чуть легче. Впрочем, ненадолго. Уже через несколько кварталов в воздухе повис тяжелый городской смрад: дым, нечистоты и плесень.