- Черт бы побрал вас всех, - прохрипел мейстр и быстро вышел из кабинета, прихватив
с собой пиджак.
Когда дверь закрылась, Тони остался наедине с Хельгой.
- Чем так взволнован Дракон? Кого вы должны были найти?
Женщина смерила его ледяным взглядом. Казалось, что она была вырезана из
огромного куска льда.
- Тебя это не касается, мальчик. Чернильный знак еще не делает тебя мейстром.
Тони посмотрел на ряд мелких знаков на ее лице. Каждый из них был не больше его
ногтя. И они были гораздо более глубокими, чем тот, что нанесли ему. Она
ухмыльнулась.
- Раньше знаки наносились по-другому. Не прокалывали кожу тоненькой иголочкой,
смоченной в чернилах, а разом прикладывали раскаленное клеймо, изготавливаемой
отдельно для каждого мейстра. Раньше знаки имели ценность. Теперь же их ставят кому
попало.
Ее слова были для него хуже пощечины. Она же, не говоря ни слова, презрительно
поклонилась и вышла из кабинета.
Тони последовал за ней только через несколько минут. Да и было бы глупо надеяться,
что все измениться только из-за того, что ему нанесли какой-то там знак. Он как был
рядовой пешкой, так ей и остался.
Коридор казался ему удивительно длинным, а воздух обжигающе горячим. Чем ниже
он спускался, тем хуже становилось. Мейстров было не так много, не сравнить с белыми масками в Белом Зале, но все же достаточно много, чтобы у него начался приступ
клаустрофобии. Не может быть, чтобы он был одним из этих огромных, одетых в
темно-серые цвета людей. Тони чувствовал себя маленьким, худым и практически
прозрачным. По крайней мере, никто не смотрел на него, когда парень проходил мимо.
Несколько раз его даже задели и едва не сбили с ног. Как он мог оказаться здесь? Это
место куда лучше подошло бы для одного из его братьев, но не для него. Неудивительно, что пробывший мейстром всего ничего Джей уже стал здесь более своим, чем Тони за
несколько месяцев.
- До чего же здесь жарко, - пробормотал он, дергая рубашку на горле. Ткань с треском
порвалась, и даже несколько пуговиц отлетели ему под ноги.
Чернильный знак с новой болью вспыхнул на коже. Глупая формальность, ничего не
давшая ему, многого потребовала взамен. У него в голове еще долго звучали слова,
сказанные Джеем, когда они только подходили к Башне.
Морт
Морт удалось подавить зевок, но ей все равно казалось, что она вот-вот умрет от
скуки. А ведь до утра было еще далеко. Темно-бирюзовое платье было еще теснее, нежели розовое, и каждый раз, когда она, забывшись, делала слишком глубокий вдох, ей
казалось, что оно сейчас просто лопнет по шву.
Можно только представить, какое оживление это вызовет.
Зал был битком набит, но среди сотни людей не наскреблось бы и пяти,
заслуживающих ее уважения. Ее отец сидел на самом почетном месте, обсуждая что-то с
древним, совершенно лысым стариканом с вытянутым черепом. Мать смеялась над
глупостью приглашенных дам, но делала это так ловко, что никому бы и в голову не
пришло обвинить ее в чем-то. Морт снова зевнула, услышав треск челюсти.
Голоса собравшихся здесь людей сливались для нее в один единственный протяжный
голос, а свет множества свечей слепил глаза и заставлял ее часто моргать. Она бы что
угодно отдала, только бы уйти сейчас отсюда.
По залу пробежал шепоток, медленно перекатываясь от двери к трону. Затем в центр
вышел человек и провозгласил хорошо поставленным голосом:
- Его величество принц Айрон в сопровождении своего дяди, лорда Рейнольда.
Разлилась густая, как кисель, тишина, но стоило отвориться дверям, как черные
поднялись со своих мест, приветствую принца. Все, кроме лорда Блэквула. Морт, как все, приподнялась и так и осталась стоять на согнутых ногах, что было очень неудобно, но
сесть она сможет только с разрешением принца. Все взгляды были обращены на дверь.
Первым, к огорчению публики, вышел слуга. За ним следовал невысокий лысоватый
человек средних лет в матово-черном панцире, на котором был изображен месяц, - лорд
Рейнольд. Морт он показался еще страшнее, чем она помнила. Зато когда в дверях
показался молодой мужчина в сопровождении десятка воинов, послышались громкие
аплодисменты. Морт прищурилась, чтобы получше разглядеть своего жениха. Последний раз они виделись, когда ей было восемь лет, а принцу одиннадцать.
С некоторым облегчением она отметила, что он почти ничем не походил на того
полноватого неопрятного мальчика, каким она его запоминала. Принц почти не уступал
ростом своим стражникам и на голову перерос родного дядю. Он был строен и хорошо
сложен, что отлично подчеркивали черные доспехи. Единственное, что осталось
неизменным, - волосы. Таких девушке еще никогда не приходилось видеть. Они были
такого же цвета, как и его доспехи, - черными, без какого-либо намека на синий или
темно-красный.
- Наш молодой принц красив, - уловила она сказанные одной из дам слова.
- Возможно, но есть в нем что-то...Не хотела бы я оказаться на месте девчонки.
- Да тебе никто и не предлагает, дура старая.
- Тише.
Последний холодный голос принадлежал леди Камилле.
Принц поздоровался с лордом и разрешил всем присутствующим занять свои места. Морт с облегчением села, подобрав длинные юбки. Айрон поднялся на постамент,
оказавшись лицом к лицу с ее отцом. Морт не следила за светской беседой, так как все
сказанные ими слова были известны ей наперед. Она так и сидела в задумчивости, пока
рядом с ней не послышался скрежет. Девушка резко повернулась, наблюдая, как принц
садиться за стол рядом с ней. Несколько секунд она видела только его темно-синие глаза, не в силах не то что что-то сказать, но или хотя бы пошевелиться, а затем Айрон
усмехнулся и равнодушно отвернулся от нее. Морт захлестнула волна гнева: что это за
принц, который даже не приветствует свою невесту?
Она ела нарочно медленно, тщательно пережевывая каждый кусочек, и слушала, что
происходит вокруг. Принц был немногословен, но остроумно отвечал на каждый
поставленный вопрос и умел поддержать беседу. Девушка нет-нет да поднимала глаза и
украдкой смотрела на него. Жених казался ей хоть и красивым, но каким-то холодным и
отчужденным. Не говоря уже о том, что ее до ужаса пугали его глаза - неестественно
темные на фоне бледной кожи.
После окончания приема, Морт попросила у отца разрешения и медленно поднялась
из-за стола. Но чья-то холодная ладонь вдруг легла ей на предплечье. Морт вздрогнула
то ли от охватившего ее озноба, то ли от неожиданности. На нее смотрел принц.
- Я попрошу вас остаться, леди Мортенрейн, - его голос обволакивал, словно бархат.
Но от этого ей вдруг стало не по себе.
Не в силах отказаться, она снова опустилась. И только затем осмелилась подать голос:
- Разве мое присутствие так уж необходимо его величеству? - ее мягкий покорный
голос никак не вязался с тем смыслом, что она вложила в эти слова. Никто не мог
перечить будущему королю. Даже будущая королева. Если она, конечно, когда-нибудь
ею станет.
- Иначе бы я не просил, - заметил он и снова отвернулся, забыв о ее существовании.
Морт едва не задохнулась от возмущения, но и это ей пришлось проглотить. Зачем
он просил ее остаться, если за вечер не сказал ей ни слова? Это было совершенно
нелогично.
Прошел еще час, который длился для Морт чрезвычайно долго. Вечер, наполненный