- Ничего серьезного. Походишь пока с дыркой, пока мы не поставим тебе новое.
Мейстры не совсем люди. Но и не совсем киборги.
Пейн
- Дерьмо!
Пейн осмотрелся вокруг. Они находились в одном из "мертвых домов", где когда-то
проживали богатые люди, еще до того, как они стали делиться на серых и черных. Это
было потрясающее зрелище. Потолки в этой комнате достигали восьми метров, а с
первого этажа на второй вела длинная мраморная лестница. Стены покрывала
темно-вишневая парча, точно такого же оттенка были паркетные доски на полу. На
постаментах и столиках стояли золотые скульптуры и посуда. Некогда в самом центре
зала висела огромная люстра, состоящая из нескольких сотен ограненных кристаллов.
Теперь же от всего этого великолепия почти ничего не осталось. Здесь было темно,
как в пещере, из-за того что стеклянные мозаики на окнах покрылись толстым слоем пыли и копоти. Здание горело, и судя по всему с того времени прошел ни один десяток лет.
Стены почернели, мраморная лестница раскрошилась от времени, от люстры остался
только металлический крюк, свисающий с потолка, ограненные кусочки хрусталя
заставшими слезами лежали на полу. Огонь так и не дошел до тяжелых бархатных штор,
и они медленно раскачивались под собственным весом, проеденные молью в стольких
местах, что дырки закались каким-то своеобразным кружевом. Обугленные доски лежали прямо на выщербленном паркете, почерневшие от огня, прогнившие от времени и
витающей здесь сырости. Но безумнее всего было смотреть на чудом сохранившуюся
мебель: позолоченные резные стулья с бархатными обивками, криволапые столики
ручной работе, на каждом из которых стояла золотая ваза или статуя, и огромный черный рояль в самом центре зала. Пепел, пыль и золото. Золота здесь было почти столько же,
сколько и пыли под ногами.
- Дерьмо! - упрямо повторил его напарник, не сводя взгляда с мирно коптящей свечи.
Все в Аресе выдавало восточное происхождение: он был не очень высок, изящного
телосложения, с тонкими, несколько угловатыми чертами лица и миндалевидными карими глазами. Его длинные, до середины лопаток, прямые волосы цвета воронового крыла
были небрежно собраны в хвост.
Люди всегда удивлялись, видя их вместе. Пейн был почти на голову выше, с короткими светлыми волосами, и глазами цвета неба перед грозой: свинцово-серыми с едва
различимыми голубыми прожилками. Разными они были и по характеру. Но при этом
ни у одного не было человека ближе.
Им обоим было девятнадцать, и у них обоих на левой щеке было выжжено по четыре
символа. У Пейна - стрела, пламя, птица и перечеркнутый круг, у Ареса это была молния, омега, треугольник и китайский иероглиф, значение которого оставалось для Пейна
загадкой. Среди мейстров не принято разговаривать о символах и их значениях. Это знает только сам мейстр и мастер, который наносил знак на его кожу. Немногие ровесники
Пейна достигали таких высот в столь раннем возрасте. Вполне возможно, что лет через
двадцать он уже будет обладателем всех десяти знаков.
Арес несколько минут пытался связаться с центром, впрочем, безуспешно. Наверное,
поэтому он называл золото дерьмом.
Было и нечто еще, что удивляло даже больше, нежели такое обилие золота. Это здание до сих пор было обитаемо. Внизу, рядом со старинным роялем, под золотым канделябром сидел дряхлый старик в пышном темно-бардовом халате с золотистой каймой. Ему было, наверное, лет сто, если не больше. Бледная, сморщенная, словно печеное яблоко, кожа так плотно облегала череп, что казалось, будто кто-то специально натянул ее на кости. На
груди у старика висела золотая, в палец толщиной, цепь с каким-то медальоном.
Пейн с Аресом против своей воли приблизились к нему, почувствовав сильный запах
старости и мочи. Губы старика были плотно сжаты, на лице застыло снисходительное
выражение. Пейн с удивительной ясностью подумал, что именно здесь ему место, в этом
царстве гордыни, обросшей грязью и копотью.
- Не хотите ли чаю? - спросил старик тоном, словно предлагал им отведать яду.
- Нет уж, спасибо, - покачал головой Арес. - Мне еще не надоело жить.
Старик сощурил свои глубоко посаженные маленькие, как у хорька, глаза, и крикнул:
- Лиза, чаю!
В тот же миг на втором этаже отворилась трехметровая двустворчатая дверь, и оттуда вышла девушка лет шестнадцати на вид, одетая в длинное темно-красное платье. Ее
волосы были уложены на древний манер и накрыты жемчужной сеткой. В руках она несла золотой поднос с тремя чашками, чайником и сахарницей.
Семейство Злотов было одним из самых древних и самых богатых в минувшей эпохе, и даже сейчас сохранило некую власть. Но глядя на старого Владомира Злота, Пейн не
испытывал ничего, кроме презрения, разбавленного легкой долей жалости. Как можно,
имея столько золота, продолжать жить среди обломков и не иметь никакой прислуги,
кроме родной внучки?
Медленно спустившись по раскрошенным ступенькам, Лиза остановилась перед своим дедом, поставив поднос на стол. Пейн отметил, что чашки, как, впрочем, и все золотые
изделия, начищены до блеска и ничуть не потемнели за долгие века. Интересно, подумал
он, с чем старику будет проще расстаться: с жизнью или со своим золотом.
- Чаю, - повторил Владомир, кивая на два кресла, стоящих напротив него.
Пейну не хотелось садиться, но он заставил себя преодолеть брезгливость и медленно
опустился в кресло, издавшее под ним жалобный скрип. Теперь парень опасался лишний
раз даже пошевелиться, чтобы оно просто не рассыпалось под ним. Но ничто на свете не
заставило бы его прикоснуться к золотой чашке, пусть даже вода в ней и не была
отравлена. Арес встал справа от него.
- Что понадобилось светлейшему от глупого больного старика? - поинтересовался Злот, хитро мигнув маленькими глазками.
Пейн отметил, как напряглась стоящая в нескольких шагах Лиза. В ней отчетливо
проступали фамильные черты Злотов: высокий лоб, тонкий нос с горбинкой и почти
полное отсутствие подбородка. Такие же маленькие, как и у ее деда, водянисто-зеленого
цвета глаза испуганно метались с одного посетителя на другого. Что за игру ведет Злот,
если его внучка так боится прихода гостей?
- Чем я могу быть вам полезен, господа?
- Вам должны были доставить некую...посылку, - проговорил Арес. - Она здесь?
- По-моему, я знаю, о чем вы говорите, - усмехнулся старик. - Лиза! Идите, моя внучка проводит вас...Нет, стойте, пусть идет один, а другой останется здесь.
Парни обменялись взглядами, и Пейн поднялся с кресла, кивком головы показывая
Лизе, что готов следовать за ней. Арес занял его место, приготовившись развлекать
хозяина дома.
Девушка привычно поднималась по потрескавшимся ступенькам, а вот Пейну
приходилось повторять каждое ее движение, чтобы ненароком не провалиться вниз.
Первый пролет, второй, и они вышли на округлую площадку, на которую выходило
одновременно пять огромных дверей. Было очевидно, что пожар приник и сюда.
Полированное дерево обуглилось и потрескалось, часть дверей покосились на бок, и Пейн даже не был уверен, что их все еще можно открыть.
Лиза, не говоря ни слова, притворила одну из дверей, оставив крошечную щелочку, и
прошмыгнула внутрь, приподняв руками подол платья. Пейн остался стоять в коридоре,
чувствуя себя, по меньшей мере, глупо. Снизу до него доносили обрывки разговора, он
отчетливо слышал мелодичный голос Ареса и хриплое карканье Владомира. Чтобы