Позавтракав водой и двумя пресными лепешками из муки и воды, он десять минут
посвятил водным процедурам, растирая кожу до красноты под сильным напором ледяной воды.
Монах Келье предупредил Чета, что ему может быть страшно в этот день. Он может
испытывать сомнения, на какое-то мгновение даже поддаться малодушию, но истинный сын веры сможет со всем этим справиться.
Его дом был скромен даже по меркам монахов-отшельников. В углу комнаты стоял
столик, на котором он готовил себе еду, расстеленный на голом полу матрас на полу
служил ему кроватью. А в противоположном конце комнаты стояла его гордость -
книжный шкаф, где хранилось целое собрание жития святых и множество религиозных
книг. Всего в его доме было сто четырнадцать книг, и каждую он собственноручно
переписал на выделанную вручную бумагу. Это отнимало множество времени, а из-за
каждодневной работы на поле его руки покрылись грубыми мозолями.
Физические страдания укрепляют душу.
Вчерашние порезы до сих пор кровоточили, несмотря на то, что брат смазал их
целебной мазью. И даже утренняя молитва не принесла Чету обычной радости. В
наказание за подобные мысли он до крови прокусил себе язык, сжав руки в кулаки, чтобы не закричать в голос.
- Это нестрашно, - часто повторял ему настоятель. - Никто из нас не застрахован от
ошибок. Иногда даже мне в голову приходят скверные мысли. Нельзя наказывать себя за то, что ты человек.
Выйдя из землянки, Чет привычно скользнул взглядом по полю и тяжело вздохнул.
Он скучал по этой тяжелой, но такой приятное работе, но теперь был уже слишком
взрослым, чтобы работать в поле.
Спустившись ненадолго в погреб, он вышел оттуда, неся на плече кожаный мешок,
откуда исходило сильное зловоние. Но Чет заставил себя дышать носом. Его путь
пролегал через все поле. Босые ступни давно огрубели от того, что он постоянно ходил
босиком, но солнце сегодня пекло особенно сильно, и земля под его ногами просто
обжигала. Ему требовалось прикладывать множество усилий для того, чтобы не скакать
по тропинке, как козлу.
Чет поднял голову, сверившись с солнцем, и кивнул. Он доберется до города еще до
наступления ночи.
Айрон
Айрон опустил арбалет. Поверженная добыча лежала всего в нескольких шагах от
него, дергаясь в конвульсиях. Тварь все еще дергалась, даже после того, как он выстрелил в нее в четвертый раз. Огромное безволосое чудовище по внешнему облику своему
походило на человека, но двигалось на четырех ногах, развивая при этом большую
скорость, чем упряжка лошадей.
Перезарядив арбалет, принц обошел тварь таким образом, что лес теперь был впереди: никогда не знаешь, что еще может выползти оттуда. Шестеро охранников из его личной
гвардии уже кормили червей где-то в лесу, и Айрон не намерен был искать их.
С тех пор, как она ушла, он охотился почти каждый день.
Поправив повязку на плече, он поморщился от сильной боли из-за вывихнутого
сустава. Впрочем, эта боль ровным счетом ничего не значила. Тварь перед ним - клох -
была действительно уродлива даже по меркам черных. Длинные остроконечные уши,
квадратная рожа с будто бы обрубленной челюстью, маленькие круглые глаза,
обрубленный нос, с широкими отверстиями - ноздрями. Но, что гораздо хуже, они были
очень выносливы, очень быстры и почти не чувствовали боли. Их можно было убить,
либо выстрелив точно в сердце, либо обезглавив. Их кожа не горела, а будто плавилась,
стекая вниз, но от этого они не умирали. Пять-шесть таких тварей могли всего за ночь
уничтожить целую деревню. Два месяца Айрон посвятил тому, чтобы найти их логово.
Два месяца безрезультатных поисков.
Совсем скоро клохи достигнут южной границы, и тогда станут так же проблемой
серых. Король хотел воспользоваться этим.
Небо было безоблачно, и луна освещала путь. Айрон двигался по лесу как бывалый
охотник, и найти его было практически невозможно. К счастью, клохи обладали не
слишком хорошим обонянием, чтобы выследить его здесь.
Увидев вдалеке серебряную крышу замка, Айрон почувствовал во рту знакомую
горечь, которая усиливалась с каждым его следующим шагом.
Зайдя через потайной ход, он оказался в одном из туннелей, ведущих в его комнату,
но не успел парень преодолеть и треть коридора, как одна из дверей отворилась. Темные
глаза леди Халисы остановились на нем, лишая возможности сопротивляться.
- Где вы были, принц Айрон?
Вместо ответа он приподнял арбалет.
Ее брови медленно поползли вверх:
- В ночь бала? Я пришлю служанок, - и, больше не говоря ни слова, она удалилась с
высоко поднятой головой.
- Как приятно, когда хоть кто-то тебя любит, - пробормотал Айрон себе под нос,
толкнув дверь плечом.
Сняв рубашку, он сам сделал себе перевязку, не дожидаясь ничьего прихода. Дверь
без стука отворилась, и вошли две молоденькие служанки в длинных черных платьях.
Несмотря на длину в пол, те были так хорошо декольтированы, что ничего не оставляли
воображению.
Девушки помогли принцу смыть с себя кровь и переодеться в новое платье. Одна из
них расчесала его длинные волосы и связала их сзади ремешком. Вторая помогла ему
обуться и опустилась, чтобы завязать шнурки. Чрезмерная опека только раздражала
Айрона. Отворилась дверь, и вошел слуга, неся на бархатной подушечке карнавальную
маску. Приклонив колено, он предложил ее хозяину.
Ловкие пальцы одной из служанок завязали шелковые тесемочки. Пристегнув к поясу
парадную шпагу, Айрон вышел из своих покоев, пройдя по длинному коридору,
освещенному серебряными канделябрами. Пламя свечей колебалось от его шагов.
У входа его ждала сильно надушенная женщина. Резко обернувшись на звук его шагов, она заставила колыхаться свою высокую прическу. Подобрав длинные полы
темно-бардового платья, она присела в изящном реверансе. Ее кожа цвета лунного сияния сейчас отливала синевой, а когда она закрыла глаза, тени от ее длинных черных ресниц доходили почти до полных ярко-красных губ.
- Ваше величество...
- Приветствую вас, леди Гарнет. Вы сегодня просто ослепительны.
- Благодарю, - улыбнулась она. - Не окажите ли вы мне услугу?
Айрон помог леди надеть маску и подал ей руку, приглашая войти в зал.
Рука об руку они спустились по витиеватой лестнице из серебристого мрамора в
бальный зал. Гости приветствовали их громкими аплодисментами. Зал был настолько
огромным, что здесь могли бы поместиться две тысячи человек, но сейчас он не был
заполнен и наполовину. Сегодня слуги зажгли каждый из пятисот шестидесяти
канделябров, но их свет не шел ни в какое сравнение с тем, что источала хрустальная
люстра под самым потолком.
Леди Гарнет подняла голову вверх, залюбовавшись сверканием тысяч искусно
ограненных камешков. Люстра длиной в пять метров была специально изготовлена для
этого зала с высотой потолков более пятнадцати метров. Айрон в свою очередь
залюбовался тем, как изящно платье Гарнет подчеркивало ее стройную красивую фигуру, и как вилась длинная иссиня-черная прядь, выбившаяся из прически.
Черные, одетые в пышные костюмы эпохи, расшитые драгоценными камнями,
перьями, ракушками и даже живыми цветами, расступились, пропуская принца и его
леди. Молодой принц-вдовец пригласил свою даму на танец. Танцуя с самой красивой
девушкой королевства, видя восхищение в ее глазах, Айрон испытывал скуку. Гарнет