- А что, господин дознаватель, грядёт-то? Мертвяки или что похуже?
- Что похуже, - на всякий случай ответил Конрад.
- А почему я должна помогать этим... Этим... - госпожа Ольга явно выбирала не слишком приятное слово, но присутствие Богумила её всё же остановило. - Почему я должна помогать деревенским? С какой стати?
- Да боюсь, госпожа Ольга, выбора у нас нет. И не деревенским мы будем помогать, а самим себе. Кто бы это ни затеял, но едва ли его простые селяне интересуют. Думаю, его цель - вы.
- Я? - изумилась Ольга, прижимая руку к груди. Сейчас она действительно больше напоминала пожилую благородную даму.
- Все вы, маги, что сейчас здесь.
***
Унари и Мика, следом за остальными вышли на крыльцо.
- Тишина, - сказала девушка.
- Благодать, - согласился с ней брат. - Птички поют.
- Думаю, надо подготовиться, пока светло. Разведаю вокруг, - сказал Хайнрих, обернулся и незамысловато оббежал таверну с наружной стороны забора. Возвратился уже в человеческом обличье и ушёл в таверну. Потом вернулся, сжимая в левой руке посох Бриана, а в правой небольшую дубинку. Он рассеянно погладил навершие своего оружия в виде звериной лапы, воткнул посох в снег и сел рядом.
- Деревенские попрятались. Тишина звенит... Что-то будет!
Посреди двора Ольга с Торой, бряцая доспехами, подбрасывали дрова в большой костер, заставляя языки пламени подниматься выше человеческого роста. Рядом с ними сидел на корточках Унари, он завороженно смотрел в огонь и, словно в трансе, опускал в пламя и вытаскивал назад длинную заостренную ветку. Древесина уже покрылась копотью, на кончике теплился огонёк. Мика подошла к нему и присела рядом, зарылась в пушистый мех его воротника и пожаловалась:
- Не люблю я этого.
Лис покосился на Мику, хмыкнул и вновь сунул ветку в костёр.
На двор выкатился Мицык, сжимающий в одной руке кресало, а в другой свой топор, и с порога начал кричать:
- Это что же делается, господа хорошие! Вы мне спалили дров на месяц вперёд! Чем я, спрашивается, буду до лета камин топить?
- Успокойся, любезный. Если эту ночь переживём, я твою поленницу лично набью, - сквозь зубы прорычал Хайнрих.
- А если не переживём?
- Так и говорить не о чем!
Следом за трактирщиком во двор вышел Конрад. На этот раз он был одет в чешуйчатый доспех. Тот был явно не по размеру, видимо, с плеча погибшего десятника, но всё ж это лучше, чем ничего.
Трактирщик покосился на него, немного помялся и сказал уже безо всякой злости, с жалобой в голосе:
- Что же это, господа, как нам теперь?
- Не скули ты, - поморщился лучник, сидящий на полене в стороне от костра. Он проверял натяжку и гладкость тетивы. - Точи свой топор. Кто бы ни пришёл сегодня по наши души, руби голову - и всех делов!
Тетива устроила его, и он начал проверять содержимое четырёх колчанов, сложенных у ног, поочередно доставая каждую стрелу, проверяя древко на отсутствие трещин и наконечник на надежность крепления.
- Где остальные? - осведомился Конрад у лучника.
- По домам селян распределил. Чтобы в случае чего и местным, и друг другу помогли. Тут и так есть кому отбиваться!
Конрад сначала хотел возмутиться самоуправству, а потом передумал. Чего ворчать, если неясно, переживут ли они ночь... Он сел рядом и снял с пояса небольшую флягу. Глотнул и протянул лучнику. Тот качнул головой:
- Не дай Свет промажу или рука дрогнет.
Внезапно заскрипели ставни и на втором этаже открылось окно. Григор, кряхтя и отдуваясь, выбрался из него на козырек. Невзирая на немалый с виду вес купца, конструкция словно проигнорировала его появление. А он тем временем вытащил из кармана гвоздь и вогнал его в стык оконной рамы, затем повесил на гвоздь что-то, напоминающее кровяную колбасу, и приставным шагом направился к следующему окну, где повторил действо. Спустя минутуна каждом окне висело по «колбасе», а купец спрыгнул во двор. Вита ахнула, ожидая громкого шлепка, но купец спустился плавно, словно поддерживаемый невидимыми веревками. Он вытащил из полупустого дровняка большое суковатое полено и уселся на него у костра, самодовольно ухмыляясь.
- Надо же, зелье левитации! - пробормотала некромантка.
- Не зелье, Амонов амулет! - многозначительно ответил Григор.
- А по окнам что развесил?
- Там видно будет!
Из таверны вышли и присоединились к купцу сын, одетый не по случаю в длинную, до пят, шубу, и охранник с коротким широким мечом и небольшим, с локоть шириной, щитом. Корнелий тут же открыл объёмистую суму, висящую у него через плечо и начал перебирать какие-то склянки, черепки и узловатые верёвки.