– Не в этом дело. С расширенным диапазоном быстро свыкаешься. Что-то другое…
– Думаю, ты просто не до конца свыклась с ощущениями. Все-таки два дня практики - не слишком много. У меня похожий дискомфорт прошел через неделю. Теперь уже и не тянет отключаться. Вновь ощутить свое настоящее тело со всеми его накопившимися усталостями - ох, как не хочется…
– Мне тоже, Джао. И это, боюсь, опасно. Не затянуло бы, как наркотик.
– Ну и что? - Джао лениво поднял бровь. - Ну и будем ходить в этих телах. Настоящие пусть отдыхают. Надо будет посмотреть, нельзя ли прикрутить к боксу управления что-нибудь регенерирующее. Пока мы гоняем кукол по миру, свое тело отдыхает и постепенно исцеляется, типа того.
– Там видно будет, - Ведущая закинула голову и глубоко вдохнула. - Красота-то какая!… Ты прав, отказываться от нового зрения тяжеленько будет. Ладно, посмотрим. Теперь - по сути дела. Официально подтверждаю, что полевой тест прошел успешно. Через час заседание Совета, и я дам рекомендацию начать массовое производство кукол. Вон подходящий переулочек, сворачивай. Ты переход откроешь или я?
– Могу и я, - безразлично хмыкнул Джао. - Знаешь что? Найди-ка ты себе мужика поздоровее и отымей его как следует. В этом теле, я имею в виду. Ощущения самые полные, как ты уже убедилась, и при этом ничего не надо опасаться. А то ты в последнее время какая-то уставшая. Словно в воду опущенная, честное слово. Плохо на тебя должность Ведущей влияет. Нельзя так жить, Суоко, устроишь себе нервный срыв в самый неподходящий момент.
– Предлагаешь забросить дела? - недоуменно посмотрела на него блондинка. -Сейчас, когда мы так радикально меняем свои подходы? Да ты что?
– Ну, смотри, - Джао пожал плечами. - Так, занавески задернуты, нулевая видимость. Робин, на связь. Подготовь приемный бокс! Открываю коридор… переход… готово. Это красное корыто нам больше не понадобится, я так понимаю?
– Да, можешь вернуть челноку стандартный вид. Дай только выбраться толком.
– Выбирайся. И все же попомни мои слова - ты слишком много работаешь. Честное слово, не стоит. Имей в виду, ты станешь отнюдь не первым Хранителем, которого принудительно отправят на санаторный режим.
– Ехидный ты у нас, спасу нет… - Суоко повернулась к нему, уперев руки в бока. - Спасибо за заботу, но я и сама не девочка. Разберусь как-нибудь. Кстати, ты не можешь этому чучелу цвет волос поменять? Я хочу рыжие. Терпеть не могу белобрысых!
6
– Фамилия, имя, отчество?
– Грудецкий Джон Петрович. Да ты же сам знаешь, капитан.
– Подследственный, говорить будете только о том, что я спрашиваю. И не тыкайте, мы с вами не в пивнушке. Место жительства?
– Бульвар Народного самоуправления, дом пять, квартира семнадцать.
Пухлый короткий человечек непринужденно откинулся на спинку казенного стула. Капитан окинул его неприязненным взглядом и вернулся к протоколу. Зажрался, сволочь! На пятьдесят тысяч украл, да еще и изображает из себя невинную овечку, скотина! Ничего, впаяют тебе срок, на нарах не таким довольным будешь…
– Происхождение?
– Из служащих, - проворовавшийся завскладом ехидно пробуровил капитана узкими глазками. - Папаша в магазине кассиром работал, мать завхозом полжизни проболталась. А что, если бы из рабочих вышел, срок бы скостили?
– Я вам в последний раз говорю - помалкивайте, пока не спрашивают! - взревел капитан, привставая и с размаху грохая по столу ладонью. - Что, конвой вызвать, чтобы рот вам затыкать?
– Все-все, молчу! - замахал руками человечек. - Не сердитесь, капитан! - Ехидная улыбочка сползла с его лица, но и выражения страха на нем не возникло. Несколько секунд следователь яростно смотрел на него, потом выдохнул и сел.
– Так, продолжим, - протянул он прежним скучным голосом. - Место работы?
– Заведующий складом номер семь городского управления торговли.
– …торговли. Ага. Ну, гражданин Джон Петрович, рассказывайте.
– О чем же? - завскладом вздернул брови домиком. - Я много чего знаю. Вот, полгода назад на Тибет летал. Море - пальчики оближешь! Островитяночки в мини-юбках - м-м-м!… Рассказать?
– Опять паясничаете? - с тихой угрозой осведомился следователь.
– Да что вы, что вы, гражданин начальник! - аж отпрянул человечек. - Вы е сами сказали - рассказывайте. Вот я и спрашиваю - о ч…
– А вы не догадываетесь? - настал черед следователя ехидно приподнимать брови. - Как воровали, как и кому продавали, куда дели деньги… Мы все знаем!
– А зачем тогда спрашиваете? - спокойно осведомился человечек. - Возьмите да запишите сами. Не проще ли, чем из меня клещами вытягивать? На противоречиях ловить? Или что у вас там еще из приемчиков запасено?
Следователь ощутил приступ омерзения. Он подавил могучее желание как следует съездить этому подонку по роже… а когда упадет вместе со стулом - насколько раз сапогом по почкам, по рукам, по голове… Успеется. Он вспомнил скептическую мину на прокурорском лице. "Имей в виду, капитан, это твоя головная боль, от и до. Он-то все равно выкрутится, а вот ты… Не знаю, не знаю." Капитан набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.
– Из приемчиков у меня много чего имеется, - просипел он. - Да таких, что мало вам, гражданин Грудецкий, не покажется. Я так понимаю, со следствием вы сотрудничать отказываетесь? Так и записать?
– Да так и запишите, - пожал плечами завскладом. - А я тоже напишу, когда отсюда выйду. Прямо прокурору напишу, как в нашей народной тюрьме с честными людьми поступают! Мне даже обвинения не предъявили, только ордером на арест издалека махнули, в руки не дав! Откуда я знаю, вдруг там про кого другого написано? Смотрите, гражданин следователь, у нас правосудие еще никто не отменял. В том числе и для таких, как вы.
– Ах, обвинение… - хмыкнул капитан. - Ну что же, гражданин Гордецкий, пусть будет обвинение. Уж извините, запамятовал. Вы обвиняетесь… - он сделал вид, что роется в бумажках на столе, - вы обвиняетесь в хищении пятидесяти тысяч…
– Скольки-скольки? - внезапно сморщился человечек. - Пятидесяти? Да ты что, капитан, издеваешься? Ты что, решил меня перед людьми опозорить? Да я столько за три месяца делаю! Это тебе с полутора сотнями оклада полста штук миллионами кажутся, а люди меня за такое засмеют. Ты знаешь, сколько директор управления в год заколачивает? Да ты пополам от зависти треснешь, если я тебе скажу!
– Вы что, признаете свою вину? - сдавленным голосом осведомился следователь. Он покрепче ухватился за ручку и занес ее над бумагой. - Учтите, если дадите добровольные показания, суд учтет…
– Так, понятно, - завскладом попытался привстать со стула, но поймал угрожающий взгляд капитана и опустился назад. - Слушай, капитан, я так понял, тебе не дали, вот ты и злобствуешь. Ну что ты за человек такой, а? Пришел бы ко мне по-хорошему, посидели бы за бутылочкой, поговорили бы. Жизнь у тебя тяжелая, догадываюсь. Ну так и мы люди понимающие, не оставили бы, поспособствовали бы чем можем…
– Да как вы смеете… - Капитан подскочил на месте, выбежал из-за стола и занес руку для удара. - Ах ты, гнида…
– А вот это не стоит, - хмыкнул человечек. - Тогда уже я договариваться не захочу. А вот ты здесь ровно до завтрашнего дня продержишься, а потом покатишься колобком. Парень, из наших рук областной прокурор питается, да и городской все понимает. Слушай, сядь, и поговорим спокойно, как деловые люди. Да сядь же, хватит мне на нервы давить! - внезапно рявкнул он.
Тяжело дыша, капитан опустил руку, но на место не вернулся. Он присел на краешек своего стола и нервно захлопал по карманам, нащупывая сигареты. Вспомнив, что курить по совету врачей он бросил еще в прошлом месяце, с досадой стукнул кулаком по столу.
– Слушай, капитан, - примирительно заговорил человечек. - Ну не кипятись ты! Мне с тобой ссориться не резон, да и тебе со мной - тоже. Да ты бы хоть представился, что ли, а то разговариваем, как не люди…
– Дамир Ямалутдинович, - буркнул следователь и тут же пожалел об этом. Чего это он вдруг разоткровенничался с обвиняемым?
– А по фамилии?
– Штепа.
– Штепа… Штепа… Ах, Штепа! Ну да, наслышаны! - чему-то вдруг обрадовался человечек. - Последний честный в Управлении по хищениям, как же. Знаешь, уважают тебя, капитан, за твою принципиальность. Так и говорят - Штепу за бублик не купишь! Это ж надо - одна дочь как раз в возраст входит, когда сережки да колечки нужны становятся, другая в садике, жена хроническим бронхитом который год страдает, дома сидит, ползарплаты на лекарства отдаешь, сам пешком из экономии ходишь, и все равно принципиальный? Сколько раз тебе денег предлагали, капитан? Четыре раза? Пять? Молодец ты, да! Не поступаешься…