Подтверждая свои слова, лавочник попытался схватить старуху за воротник. Схватить-то ему удалось, а вот дать пенделя – не очень. В следующее мгновение он сам полетел в лавку, так что его ноги в мохнатых тапках вскинулись вверх, как клешни опрокинутого краба.
Лавочник вскрикнул от неожиданности и, лежа на спине, потер ушибленный затылок.
– Это как это?.. Ты как это?.. Ты кто?!
Амалия притворила дверь и закрыла ее на толстый дубовый засов. Не отвечая на вопросы валяющегося на полу лысоватого рыхлого человечка среднего роста, полноватого, с маленькими свинячьими глазками, девушка перешагнула через него и резко спросила:
– В доме кто-нибудь еще есть?
– Служанка… больше никого.
– У тебя есть платья для шлюх? Краски для лица?
– Хм… есть, да. Да вы кто?
– Твое какое дело?! Распорядись, чтобы служанка принесла сюда тазик с теплой водой, мыло и найди платья на мой рост и худощавое сложение. Поторапливайся!
Амалия стащила с головы платок и стала оттирать им лицо, испачканное в грязи.
У лавочника расширились глаза, и он ахнул, прикрыв рот рукой:
– Вы?! Да как вы решились?! За вас объявлена награда! Пять тысяч золотых! Да любой, кто вас выдаст, обогатится! А кто скроет – того принесут в жертву Аштарате! Особо мучительным способом!
– Послушай меня, – неприятно улыбнулась Амалия. – Если ты сейчас не сделаешь то, что я требую, предам тебя смерти особо мучительным способом я. И уверяю, способ этот будет очень непростым и очень мучительным. Когда-то там тебя поймают или нет оккупанты, а я вот она, тут. Что выбираешь?
– Да-да, сейчас, сейчас… – Лавочник побежал на другую половину дома, на ходу крича, чтобы служанка приготовила воду.
Через десять минут тазик с горячей водой уже стоял на табурете посреди комнаты. Рядом лежало мыло, чистое полотенце и небольшое зеркальце из полированной бронзы.
Амалия с наслаждением зачерпнула горячей воды и стала умываться, смывая грязь и остатки засохшей крови врагов, убитых ею в лесу. Потом она, не стесняясь хозяина лавки, разделась догола и протерла влажным концом полотенца все тело, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам. В комнате было тепло, и после промозглой улицы и хождения в одежде, промокшей от дождя и стирки в ручье, это тепло казалось еще более приятным.
Лавочник разложил на стульях несколько платьев, чулки и платки, и Амалия, выбрав ярко-алое облегающее платье, стала одеваться. Натянув чулки, она почувствовала себя гораздо лучше, даже настроение улучшилось. Крепкие осенние туфли и почти новое пальто довершили наряд. Затем настал черед боевой раскраски – через двадцать минут в лавке стояла красивая девица, с пухлыми, ярко-красными губами, подведенными синим карандашом глазами, с налетом порока на совершенном лице.
Посмотрев на себя в зеркало, Амалия удовлетворенно кивнула – настоящая шлюха! Повязав на голову платок, она спрятала свои короткие волосы, и теперь была готова к посещению трактира.
Посмотрев на лавочника, девушка достала из-под юбки кошель с монетами и кинула на стол два золотых. Подумала, добавила еще один:
– Молчи. Узнаю, что болтал, рассказал обо мне, – найду и убью. А я узнаю. Понял?
Лавочник энергично закивал и бросился к двери, спеша выпроводить страшную главу Тайной службы на улицу.
Амалия вышла из лавки, и дверь за ней захлопнулась, как будто ее ударило ветром. Девушка усмехнулась – помнят еще, боятся, значит, жива еще. Откуда лавочник ее знал, она не задумывалась. Дел с ним она не имела, но те, кто живет в трущобах, должны много знать – так легче прожить. И вообще, немного подольше пожить. Может, видел где-нибудь с Владом – скорее всего так. Ей это было неинтересно.
Скоро она снова была у трактира. Прежде чем подойти, осмотрелась – ничего подозрительного, все тихо. Поднялась на крыльцо и постучала в дверь условным стуком. Дверь открылась.
В трактире было очень тепло, даже жарко. Гремела музыка – музыкант пел что-то разухабистое, с матом и прибаутками. Мужчины, вид которых сразу наводил на мысль о ножах и кастетах, что-то распевали не в такт музыке, гремели кружки, стучали ложки – жизнь шла своим чередом, как будто и не было никакого вторжения оккупантов.
Впустивший Амалию вышибала с недоумением уставился на нее:
– Ты откуда такая взялась? К кому? Я тебя не знаю!
– Я к Пауку. Он меня знает.
– Уверена? Как о тебе доложить?
– Скажи – старая знакомая, за жизнь хочет поговорить.
– Мутная ты что-то, старая знакомая. Оружие есть?
– Нет. Где я тебе спрячу это оружие? – И Амалия, распахнув полы пальто, продемонстрировала платье, сидевшее на ней как вторая кожа.