Примерно через пару часов на горизонте появилось селение, небольшое домов на десять пятнадцать. Уже въехав по улице внутрь, увидел толпу людей. Там явно что-то происходило. Спешиваюсь и не торопясь иду вперед.
Посередине села открытое пространство, местная площадь. В центре площади вкопан столб. Столб снизу обложен хворостом, над ним привязан парень. Лицо изнеможенное, в кровоподтеках. Явно его били, причем недавно. Рот заткнут кляпом, затравленный взгляд с ненавистью смотрит на людей перед ним. Руки сжали уздечку так, что побелели костяшки. Челюсти сжались до скрипа в зубах. Основные, боевые заклинания выдвинуты на передний план. Перед деревенскими жителями стоят два монаха в рясах. Крестьяне в почтенном молчании слушают. Подхожу, пристраиваясь в конце толпы.
— Создатель переживает за судьбы простых людей. Все прихожане, кто верит создателю, живут по его заветам, находятся под защитой нашего ордена. Но есть среди нас чернокнижники, насылающие на людей порчу, болезни и беды. Они отреклись от веры в создателя, для них не осталось ничего святого. Такие люди маскируются под обычных людей, чтобы творить зло. Мы понимаем, что враг прячет свое истинное лицо, не всегда человеку просто распознать зло. Для того и существует наш орден. Сегодня нам повезло. Благодаря бдительности прихожан был пойман чернокнижник, — палец святоши ткнул в парня на столбе. — Перед вами злодей, творивший свои черные дела прямо здесь. Он уже во всем сознался, — парень в путах задергался. Народ в толпе принялся очерчивать круги перед собой, символ круговорота в мире, завещанный создателем.
Маленький мальчик лет пяти с криками папа, папа, пытался подбежать к пленнику. Женщина в возрасте схватила его за плечи, не пуская вперед. Наверное, бабушка или родственница, подумал я. Мальчик продолжал вырываться к папе. У привязанного мужчины на глазах выступили слезы, его глаза жгли святош ненавистным взглядом, тело напряглось в путах. Женщина прикрывала мальчишке рот ладошкой, чтобы не привлекать внимание святош. Мальчишка мог лишь мычать, поливая слезами руку женщины. У меня внутри все клокотало от ненависти, надо терпеть, нельзя в первой же деревне подставляться. Держись Серый, как настоящий разведчик, делай безразличное лицо, успокаивал я себя.
— Властью данной мне создателем, приговариваю тебя к очищению огнем, да снизойдет на тебя благодать создателя, даруя прощение твоей черной душе, — продолжал монах.
Сволочи, ни одному слову не верю. Жалко нельзя вас грохнуть. С каким удовольствием я вас сейчас поджарил бы — гады. А почему бы и нет? Прокручиваю идею, черт она мне нравиться. Формирую два сильных заклинания молнии в воздухе над головами священников. Здорово, что мою магию никто не видит. Тем временем священник, воздев руки к небу, провозглашал:
— Следуйте воле создателя, да будет праведен его гнев, — пора решил я.
В святош прямо с неба ударили две ярких голубых молнии. Народ в ужасе отшатнулся, крутя руками. Я ожидал увидеть два обугленных трупа, но священники были целы и невредимы. Над ними раскрылись голубые сферы, непонятной природы. Один из священников упал на колени, из его носа текла кровь. Второй был слегка оглушен, но сумел взять себя в руки, внимательно ища взглядом источник опасности. Мне ничего другого не оставалось, как крутить рукой перед собой вместе с толпой, изображая изумление на лице. Вот же сволочи, хорошая у них защита, срабатывает точно. Самое неприятное, что это был какой-то новый вид неизвестной мне магии. Причем о ней Сайрос ничего не упоминал, а это странно. Сколько не вглядывался в структуру, ничего не мог понять. Вроде энергию вижу, но сплошным пятном, никаких деталей выделить не могу. Вот и еще один слой магии на планете. Надо расспросить демонов и магов, что они про нее знают. Пока я разглядывал защитные купола, святоши окончательно очухались.
— Смотрите, какое зло творит перед вашими глазами чернокнижник. Среди белого дня на смертном одре, вместо покаяния, пытается убить верных служителей господа, — народ встревоженно перешептывается.
— Именем господа нашего создателя, да будет очищена твоя душа от скверны, — монах протягивает в сторону столба жезл, заставляя хворост воспламениться.
Жертва местной инквизиции, недолго дергался в путах, задохнувшись дымом. Когда тело начало обугливаться, народ потихоньку стал расходиться. Священники стояли, склонив головы, одними губами повторяя молитвы. Все, что мог, я сделал, надо потихоньку сматываться, пока не начали всех трясти.
Ведя лошадь в поводу, активирую заклинание слуха, надо послушать, что народ говорит.
Две женщины, идущие впереди, тихонько перешептывались:
— Слухи ходили, что его из-за земли, что к храму примыкает, оговорили. Только на деле видишь, как вышло, чернокнижником оказался, — принялась накручивать круги перед собой женщина.
— Что ты несешь, — зашипела вторая. — Я его с детства знаю, по соседству живем. Какой из него чернокнижник. Землю орден откупить хотел, да он отказал, я точно знаю. Невинно он пострадал, сердцем чувствую.
— Ты же сама молнии видела, слышала же, что священник сказал.
— Так я сначала подумала, что это всевышний монахов праведным гневом своим покарать хочет. Только они по-другому все повернули, — вздохнула соседка сожженного парня.
Дальше слушать смысла не было. Картина ясная, беспредел инквизиции налицо. Только как с ними бороться, если простая магия их не берет. Сегодняшний эксперимент заставит меня быть более осторожным. Отойдя подальше от центра, взобрался на лошадь и поскакал вперед.
Когда на площади совсем не осталось людей, монахи осторожно осмотрелись по сторонам.
— Что ты на это скажешь, брат Мангуш?
— Я в растерянности. Никакой магии поблизости, словно разряд ударил прямо с небес.
— Что ты несешь, какой разряд с небес. Ты еще во всевышнего уверуй, — фыркнул святоша.
— Тогда откуда появилась магия, брат Харцын?
— Вот это нам и предстоит выяснить. Я тоже не почувствовал никакой магии. Причем взяли парня пару часов назад. Народ только согнать успели, да хвороста натаскать. Никто при всем желании мага не мог позвать. Значит, кто-то из местных выказал недовольство нашим действиям. Весьма странно причем. Слава ордену у нас ифрисы заряжены полностью.
— У меня не полностью, — виновато признался Мангуш.
— Радуйся, что жив остался, отделался легким ударом.
— Воистину радуюсь. Только впредь ифрис буду полностью заряжать.
— Представь Мангуш, что было бы, если прилетело еще несколько молний следом?
— Не трави душу Харцын, надо сегодня наш день рождения отпраздновать.
— Успеем, сначала наверх доложим, пусть присылают команду дознавателей, прочешем все здесь мелким гребнем.
За пять дней добрался до предместий Турала. В дороге все шло обычным чередом, остановки в лесу, игры с бархузами. Они кстати молодцы, перед тем, как прийти спрашивали. Именно спрашивали, посылая мне мысленный вопрос. Для тренировок я иногда по нескольку часов отвечал опасностью. Потом конечно звал котов и баловался с ними. Со сном проблем особых не было, крепкий организм полудемона, магическая подпитка. По идее я мог не спать неделю, может больше, магия давала определенные преимущества.
Моя демонская ипостась пока никак себя не проявляла, глядя в полглаза на окружающую магию. Словно ящерица, поджидающая муху. Достучаться до второй половины не получалось, словно демон затаился. Пока для меня это хорошо, только потом чтобы какой фортель не выкинула моя новая сущность.
Связался со всеми своими магами, на предмет магии святош. Никто ничего не мог определенно сказать. Маги с орденом не цапались, никто их магию не изучал. Даже упоминаний нигде не было. Пришлось объяснять, что это еще один вид энергии, который нужно изучать. Сообщение подстегнуло интерес к новой магии, но пока не за что было зацепиться.
За время путешествия вполне освоился с управлением лошадью. Седло уже не казалось орудием пыток. Правда, малое исцеляющее, после дня в седле было весьма кстати.
Мне оставалось совсем немного до Турала. Город по праву считался житницей страны. Вокруг повсюду обработанные поля, больше попадалось по пути деревень. Жизнь кипит, люди работают в поле. Тракт стал более оживленным. Груженые телеги, всадники и пешие путники двигались по дороге все время. В стороне несколько раз видел большие сады. По праву Турал с его окрестностями считался самым плодоносным и урожайным регионом страны. Удачное расположение на равнине, почти в центре материка, защищенное с трех сторон горами место. Сама природа позаботилась о том, чтобы создать идеальные условия для возделывания земель.