Серёжка проводил Изю до порога, нежно похлопал по плечу и сказал:
— Ребятам про мою работу ни слова… Понял?
Через несколько минут Серёжка и сам был за пределами квартиры. Центр города Серёжка оставил на этот раз в покое. Он решил попытать счастья на окраине, в каком-нибудь пищекомбинате. Там производили квас и оранжевых петухов на деревянных палочках. С квасом и петухами Серёжка вполне справится…
Добрался до окраины города Серёжка с препятствиями. Два раза его высаживали за безбилетный проезд из трамвая и один раз из автобуса.
Серёжка переходил с одной стороны улицы на другую, внимательно читал вывески на домах. Ничего подходящего пока не попадалось. Какая-то кожгалантерея, мастерская по ремонту телевизоров, аптека.
Серёжка постоял возле аптечной витрины. Там сверкали в лучах солнца зубастые щипцы, ждали любителя красные мячики с чёрными наконечниками и какая-то рыжая бутылка с таинственной надписью: «Гамма-глобулин».
Когда изучать на витрине больше было нечего, Серёжка снова отправился в путь. Ноги Серёжке припекало, будто шёл он по чёрной горячей сковороде. Большие дома вскоре закончились. Потянулись какие-то деревянные хибары с вишнёвыми деревьями во дворах и злющими собаками на привязи. За деревянными частоколами мелькали люди. Скрипели заступами, щёлкали, как парикмахеры, садовыми ножницами.
Возле одного такого дома Серёжка остановился. Во дворе копал грядки старик в красной майке. Он заметил возле открытой настежь калитки Серёжку и недовольно окликнул его:
— Чего пришёл?
Прямой вопрос требовал прямого ответа. Серёжка решил больше не хитрить и выложить всё начистоту.
— Деньги нужны, — сказал он. — К вам пришёл…
Старик в майке разогнулся, положил на рукоять заступа красные ладони.
— Вишь, чего заманулось! А ландрину не хочешь?
Серёжка не знал, что такое ландрин. Возможно, это было что-то вроде гамма-глобулина или красных мячиков с наконечниками.
— Я не просто так, — сдержанно ответил он. — Я заработать…
Лицо старика оживилось. Оно стало похоже на красную клубнику с белыми точками, которую продают на рынке торговки.
— Копать можешь? — опросил старик и прицелился в Серёжку глазом, как будто собирался стрелять.
Серёжка подтвердил, что может. В этом году он ездил в колхоз и выполнил сразу три нормы…
— Почётную грамоту вручили, — дополнил он. — С печатью…
Старик ещё раз прицелился в Серёжку и пожевал губами.
— Сколько возьмешь?
Серёжка решил брать без запроса.
— Рубль, — сказал он. — С меня хватит.
Хозяин не стал торговаться. Он измерил ногами часть поля, вбил на границах по два колышка и сказал:
— От сэх — до сэх. Как закончишь, так тебе — рупь.
Серёжка приступил к делу. Он даже сам удивился, как у него здорово получалось. Вгонит заступ в землю, поднажмёт, перевернёт пласт и сверху разрубит острием. Иногда попадались белые, похожие на нервы, корешки и червяки. Червей Серёжка тоже разрубал.
Старик сидел под деревом, дымил папиросой и наблюдал за работой. Потом он поднялся, зевнул во весь рот и сказал:
— Ты тут действуй, а я пойду в избу, клопа придавлю. Устал что-то. — Кинул взгляд на босые Серёжкины ноги и добавил: — Лопату смотри не заиграй…
— Очень мне нужны ваши лопаты! — обиделся Серёжка. — У нас у самих шесть штук. Одну отец из нержавейки сделал. Как бритва…
Лопата из нержавейки развеяла все сомнения. Старик позевал ещё немного, перекрестил рот и поплёлся в избу давить клопа, то есть спать.
А между тем лопата с каждой минутой становилась всё тяжелее и тяжелее. Пот лил с лица ручьями. Но Серёжка не сдавался. Он решил вскопать «от сэх — до сэх», хоть кровь из носу.
Потом пришёл старик. Лицо у него было помято, как варежка. Один глаз после сна был меньше другого. Старик оглядел Серёжку большим и малым глазом и сказал:
— Устал, вижу. Садись, подзаправимся.
Под деревом появился ящик с трещинами. Старик деловито, будто на прилавке, разложил на газете огурцы, ломоть сала, репчатый лук и краюшку чёрствого хлеба.
— Нажимай на лук, — сказал он, — там витамины.
Серёжке надо было восстановить мускульную силу. Он сосредоточился на сале. Впрочем, и лук не залежался. Он умял провиант вместе с напарником в два счета.
Наниматель оказался чутким стариком. Он даже помог Серёжке и вскопал за него остаток поля. Практически Серёжка уже никуда не годился. Руки и ноги у него тряслись, как у деревянного клоуна на ниточке, которого продают на рынке частные лица. Серёжка сидел под деревом и ждал, когда хозяин разочтётся с ним и отпустит домой.