Это был действительно безумно роскошный подарок. Такие подарки мужчины дарят любовницам, которые живут на их содержании. «Содержанка» — это слово острой болью отозвалось в душе Тины. Ей было бы легче, если бы подарок Дьюка оказался проще и дешевле. Так она могла бы еще надеяться на что-то, а эти роскошные алмазные лилии утверждают ее только в одном качестве — его любовницы. Дьюк никогда не подумает жениться на ней, что бы она ни делала для этого.
— Тебе они не нравятся? — спросил Дьюк, в его голосе прозвучали тревога и огорчение.
— Конечно, нравятся. Как они могут не понравиться? Это самые потрясающие серьги, которые я когда-либо видела, — искренне ответила Тина.
— Тогда, пожалуйста, надень их, Тина.
Тина заколебалась. Если она откажется, это вызовет лишние недоразумения между ними. Она еще немного поразмыслила и решила согласиться на просьбу Дьюка, хотя в глубине души бился огонек боли. Непослушными, дрожащими пальцами она вынула из ушей свои обычные серьги. Какими же жалкими, дешевыми казались они рядом с изысканным творением известного ювелира.
С усилием она заставила себя посмотреть ему в глаза после того, как застегнула первую, а затем и вторую серьгу. Тина заметила, как в глазах Дьюка загораются искры радости, по его лицу расплылась довольная улыбка. Он удовлетворенно посмотрел на оба ее уха, потом его взгляд скользнул вниз по ее шее, разбросанным в беспорядке по плечам волосам и остановился на обнаженной груди.
Тина почувствовала, как заливается краской, словно смущенная девочка. Дьюк смотрел на нее так, что догадаться, о чем он в этот миг думает, не составляло никакого труда. Это был взгляд хозяина, любующегося дорогой и красивой вещью. Мозг Тины молнией прорезало осознание: я для него такая же драгоценная вещь. Он меня купил!
— Ты выглядишь великолепно, — хрипло прошептал он.
Она изобразила ослепительную улыбку.
— Рада, что ты так думаешь.
— Пойдем, посмотришь на себя, — произнес он, поднимаясь на ноги, и потянул ее за собой.
Он подвел ее к зеркалу и отошел назад. Он встал за ее спиной, забрав назад волосы, чтобы они не закрывали ушей. Бриллиантовый блеск заставил Тину зажмуриться. В этих серьгах у нее был вид миллиардерши или кинозвезды с мировым именем.
— Они прекрасно подходят тебе, — торжествующим голосом произнес Дьюк. — Нет, даже не то. Это ты украшаешь их.
Тина на минуту запнулась, пытаясь изобрести подходящий ответ, но ее спас стук в дверь. При этом неожиданном звуке она испытала невыразимое облегчение.
— Должно быть, принесли завтрак, — решил Дьюк, поворачиваясь, чтобы открыть дверь. — Там, в ванной, есть еще один халат.
Тина, не теряя ни секунды, кинулась в ванную, словно в спасительное убежище. Ей было не по себе. Не то чтобы она боялась, что ее застигнут голой, или стеснялась вошедшей с подносом горничной. Нет, дело было совсем в другом. Все испортили эти проклятые сережки. Они словно насмехались над ней. Каждый бриллиантик шептал в ухо Тины мерзкое слово — «содержанка».
Тина умылась и привела себя в порядок, насколько это было возможно. Она хотела было снять бриллианты, но ее точно останавливало что-то. Ладно, она снимет их после, отговорившись тем, что роскошные серьги совсем не подходят к ее скромному туалету. А сейчас это вызвало бы слишком много совсем ненужных вопросов и обид.
Когда она появилась из ванной, стол был уже сервирован. Горничная удалилась, а Дьюк по-детски радовался предстоящему вкусному завтраку. Они с удовольствием приступили к трапезе, подсмеиваясь над аппетитом друг друга. Действительно, после бурной ночи аппетит, казалось, удесятерился, а блюда словно стали намного вкуснее.
За едой они обсуждали, как уладить дела Тины в Австралии. Нужно было уложить ее вещи, а все, что она не возьмет с собой, отправить к матери или к Дженни.
Оставалось и еще одно дело — платье к свадьбе Дженни. Нужно было успеть до отъезда закончить эскизы и выкройки и отнести их к портнихе. Тине не хотелось подводить сестру.
Учитывая еще и необходимость сообщить об отъезде деловым партнерам и знакомым, отправление в Англию нельзя было планировать раньше конца недели, да и то если не возникнет каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.
Однако Тина недооценила Дьюка. Раз уж он решил начать новую жизнь — жизнь с ней, он не желал ничего откладывать. Дьюк целиком взял на себя все хлопоты и расходы, связанные с улаживанием ее дел. Благодаря его неистощимой энергии, связям и сметке они успели закончить все связанные с отъездом дела за три дня, а не за неделю.