БАЙОН: А это привилегированный орган чувств?
С. ГЕНЗБУР: Глазная сетчатка важнее ушной раковины. Если не считать близоруких.
БАЙОН: Итак, поэзия?
С. ГЕНЗБУР: Для человека это самое опасное, что можно представить. А значит, самое интересное. И куда действеннее, чем кок или гер.
БАЙОН: Удивительно, что ты не вспомнил о Малларме[95]. Это?..
С. ГЕНЗБУР: Ноль. Я упустил его из виду, и его тоже. Это правда; они на той же дистанции, что и я, но я двигаюсь быстрее. Это не гордыня. У меня был свой собственный маршрут, свой боевой путь. И на этом пути было несколько встреч... Рембо, Малларме, Гюисманс, По... Все те, кто мне повстречался...
БАЙОН: «Я — имперский закат, я — исход декаданса / Я вижу, как варвар грядет светловласый»[96] или...
С. ГЕНЗБУР: Да-да, именно так.
БАЙОН: Значит, ты так и не сочинил траурную музыку для своих похорон?
С. ГЕНЗБУР: Да ну ее! Нет. Без церемоний.
БАЙОН: Ладно. А какова была вторая мизансцена конкретно?
С. ГЕНЗБУР: В девяносто втором?
БАЙОН: Когда ты выстрелил себе в рот...
С. ГЕНЗБУР: Ах да!
БАЙОН: Где?
С. ГЕНЗБУР: В апартаментах типа люкс самого красивого отеля в мире, который называется «Ле Гритти». (Диктует по буквам.: «Гэ, Эр, И, два Тэ, И».) В Венеции. В итоге меня вынесли по служебной лестнице типа люкс, чтобы не беспокоить миллиардеров. Миллиардеров типа люкс.
БАЙОН: В какой период?
С. ГЕНЗБУР: Период Великой депрессии. Всеобщей депрессии! (Смех.)
БАЙОН: В каком месяце?
С. ГЕНЗБУР: Осенью. Я обожал осень.
БАЙОН: Как ты был одет?
С. ГЕНЗБУР: Я был в белом костюме. Без галстука. Белые брюки, белая рубашка. И белые носки.
БАЙОН: Однажды в каком-то фильме ты играл в белом костюме. Тебе надо было перейти лужу, и ты в нее шлепнулся плашмя...
С. ГЕНЗБУР: Ах да. Помню.
БАЙОН: Так ты, наверное, тогда репетировал свое самоубийство?
С. ГЕНЗБУР: Точно... Черт возьми, ну разумеется! (Презрительная гримаса.) О нет. Это — нет! Фи! Это уже слишком! (Смех.)
БАЙОН: В котором часу это случилось?
С. ГЕНЗБУР: В час пик... по алкогольной шкале. Смерть, как и любовь: всегда с шампанским.
БАЙОН: Или с абсентом. Ты мог бы доставать контрабандный абсент из Испании...
С. ГЕНЗБУР: Я пробовал... Но мне не удавалось.
БАЙОН: Но на этот раз, в виде исключения, неужели к тебе хотя бы мельком не прилетала «зеленая фея»?
С. ГЕНЗБУР: Нет. Даже на пять минут... «Bullshot»[97]: половина бурбона, половина водки. И пуля из золота. Нет, из платины!
БАЙОН: Как Потоцкий[98]?
С. ГЕНЗБУР: Ах да. Это уже было... Черт! Это уже было! Да, но я... но у меня была пуля «дум-дум»! Я отметился на славу. Я загадил апартаменты. Все их хоромы.
БАЙОН: Ты замарал лепнину на потолке?
С. ГЕНЗБУР: Я замарал потолки, ковры, сатиновую постель и даже весь будуар.
БАЙОН: А в этот момент в апартаментах, наверное, была какая-нибудь горничная?
С. ГЕНЗБУР: Нет, не горничная. Пять девчонок...
БАЙОН: Мм-м-м...
С. ГЕНЗБУР: Черт! Я ошибся... (Смех.) Я совсем забыл. Ну конечно же это были мальчишки!
БАЙОН: Ах вот как?
С. ГЕНЗБУР: А перед самим актом я, как Сарданапал[99], их всех поубивал.
БАЙОН: Это были эфебы или уже зрелые мужи?
С. ГЕНЗБУР: Ты спрашиваешь, чтобы поставить меня перед выбором: ебать или быть выебанным? (Смех.)
БАЙОН: Нет, нет, нет. Только чтобы выяснить, есть ли небольшая толика педерастии...
С. ГЕНЗБУР: Мм-м-м-м... Отроки... Гладко выбритые. Начисто. Надушенные. В нужных местах.
БАЙОН: Итак, их было пять?
С. ГЕНЗБУР: Нет... девять. Так интереснее. Девять.
БАЙОН: Почему девять?
С. ГЕНЗБУР: Потому что девятка... напоминает мужские гениталии. И шестерка тоже, но когда все как надо... Кстати, если я положусь на свою слабеющую память, как написано в «Соколове», мои любимые цифры — 3, 6 и 9. 3 — это попка... 6 — это эрекция. А 9 — это...
БАЙОН: Упадок. Вольно!
С. ГЕНЗБУР: И отлить.
БАЙОН: Вольно, смирно!
С. ГЕНЗБУР: Начальник, задание выполнено.
БАЙОН: Это нужно сохранить.
С. ГЕНЗБУР: «Начальник, задание выполнено!» (Смех.) Я должен позвонить... (Перерыв. Серж Гензбур, держа в руках магнитофон с самого начала интервью, при каждой паузе или заминке сам останавливает и вновь запускает запись смертоносной истории.) Итак? Ах да, девять моих... петушков. Все, вспомнил: 3, 6, 9. Отлить.
БАЙОН: А мизансцена твоей смерти?
С. ГЕНЗБУР: Довольно трудно поставить. В том смысле, что не следует даже пытаться замочить девятерых персонажей из пистолета... Иначе после первого же выстрела остальные восемь смекнут, что к чему, и смоются! (Смех.)
95
Стефан Малларме (Stéphane Mallarmé, 1842–1898), французский поэт-символист, оказавший огромное влияние на поэзию XX века, автор знаменитой поэмы «Бросок костей никогда не упразднит случая» (1897), чей чрезмерно усложненный синтаксис и полисемичность призваны передать «сверхчувственное» в поэзии.
96
«Я — имперский закат...», строчка стихотворения Верлена «Истома» / Langueur из сборника «Далекое и Близкое» / Jadis et Naguère (1884).
97
«Bullshot» (англ.). Этот горячительный напиток традиционно составляется из следующих ингредиентов: водка, говяжий бульон, соль, черный перец, иногда несколько капель острого томатного соуса «табаско».
98
Ян Потоцкий (Jan Potocki, 1761–1815), польский писатель, автор написанного по-французски фантастического романа «Рукопись, найденная в Сарагоссе» / Manuscrit trouvé à Saragosse (1804–1805). Лишил себя жизни весьма примечательным образом. На крышке его чайника красовался серебряный шарик; он отпиливал его ежедневно в течение трех лет (1812–1815); и вот как-то на заре, в результате более чем тысячедневного умышленного подпиливания, шарик отсоединился от чайника и, как созревший плод, упал в дуло пистолета, а меланхоличный писатель и любитель чая выстрелил себе в рот.
99
Сарданапал, Ашшурбанипал (669 — ок. 633 до н. э.), легендарный ассирийский царь. Воевал с Египтом и Вавилонией. Вошел в историю как собиратель древних письменных памятников и чрезмерно мнительный монарх. Повсюду усматривая заговоры и измены, создал знаменитую разветвленную сеть шпионов, действующих внутри страны и за ее пределами. Дабы обезопасить себя, предпочитал превентивные и тотальные «зачистки». Так, опасаясь козней со стороны царей Элама (государство в нижнем течении Тигра), Ашшурбанипал уничтожил их вместе с семьями, подослав к ним наемных убийц. В другой раз приказал умертвить всех своих наложниц.