- Больше не буду, извини...
- Так вот, на третий день, когда я уже выла от тоски по цивилизации, случилась страшная история. Индейцы пробрались в городок и похитили Джин Оксфорд, дочь хозяина бакалейной лавки.
- Почему вы думаете, что это были индейцы? - вмешался Беркович.
- Я-то ничего не думаю, - отпарировала Илона. - Но так сказал местный шериф. Должно быть, изучил следы. Девушку увезли куда-то на восток, к канадской границе, и преследовать их в полной темноте, ведь стояла полярная ночь, было невозможно. Я вообще думала, что бедная Джин замерзла, как только ее увезли - ехать в тридцатиградусный мороз в собачьей упряжке... Б-р-р... Шериф собрал всех молодых мужчин города, муж Светы, конечно, тоже вызвался, но Света решительно сказала, что если он оставит двух женщин без присмотра, то мы обе сбежим на юг... В общем, Билл остался. Впрочем, остальные тоже вскоре вернулись домой, потому что на сход явился этот торговец с индейцами по имени Сэм Дилани и заявил, что попробует справиться сам. Индейцы, мол, ему доверяют и все такое. А Джин они украли, конечно, ради выкупа. Так не лучше ли заплатить им и обойтись без крови? Ну, шериф, естественно, был против: никаких, мол, переговоров с преступниками, всех, мол, нужно поймать и посадить... Ну, знаете, Фербанкс это все-таки не Нью-Йорк, мужчины подумали и решили с индейцами не связываться. Устраивать войну из-за Джин? В общем, скинулись, отец девушки лично положил пятнадцать тысяч долларов, остальные дали еще пять. И этот Дилани отправился на своей телеге...
- На телеге? - переспросил Беркович.
- Ну, это я ее так назвала. Вообще-то это крытая маленькая повозка, человек туда влезает с трудом, поэтому весь товар привязан снаружи. Бутылочки с пресловутым эликсиром тоже были развешаны вдоль борта, будто новогодние игрушки... Отец Джин рвался поехать вместе с Дилани, но тот решительно отказался - индейцы, мол, не станут говорить, если они объявятся вдвоем. И уехал.
- И что же? - с любопытством спросил Беркович. - Привез эту Джин обратно?
- Конечно! Он вернулся через неделю вместе с Джин. Девушка ехела в повозке, а сам Дилани в каких-то санях, которые ему дали индейцы. Джин была вне себя от радости. А Дилани рассказал, что пришлось раздарить все бутылочки с эликсиром - иначе индейцы и разговаривать не желали. Деньги, конечно, они взяли...
- А что шериф? - поинтересовался Беркович.
- Шериф? Пожал торговцу руку и произнес речь о том, что, с одной стороны, Дилани, конечно, молодец, а с другой - платить похитителям это не метод, с ними нужно решительно бороться... ну, и все такое.
- И все? - спросил Беркович.
- А что еще? - не поняла Илона. - Ах да, отец Джин дал торговцу за помощь тысячу долларов.
- И он взял?
- А почему бы и нет? - удивилась Илона. - Он же рисковал...
- Ничем он не рисковал, - буркнул Беркович. - А шериф тот просто дурак. Я понимаю, что в глубинке люди не всегда соответствуют... Но не до такой же степени!
- А что такое? - растерялась Илона.
- Так ясно же, что этот Дилани участвовал в афере! Договорился с индейцами, чтобы они похитили девушку, а потом поделился с ними выкупом.
- Как ты можешь так говорить? - возмутилась Ило-, на. - Ты бы видел, как этого Дилани провожали! Как Джин его благодарила! А погода... Что он, дурак, по такой погоде...
- Он-то не дурак, - хмыкнул Беркович. - Но, дорогая Илона, ты же сама сказала, что мороз был градусов тридцать. А бутылочки с эликсиром были развешаны снаружи повозки. При такой температуре даже подсахаренная вода превращается в лед. Бутылочки просто взорвались бы, если бы в них что-то было! Все они были пусты, вот что! И этот. Дилани вешал вам на уши лапшу, рассказывая, как дарил индейцам эликсир.
- Но... Он же действительно привез Джин обратно, - растерянно сказала Илона.
- Естественно, - кивнул Беркович. - Для того и увозил, чтобы привезти. Эх, ребята, вот так и создаются мифы... И детективные истории, кстати, тоже. Какая-то деталь, которую почти никто не замечает... И готов бестселлер.
- Что-то ты ворчлив сегодня, - сказала Наташа, обнимая Бориса. - Пойдем, я устала.
- Пойдем, - согласился Беркович. - Только умоляю. не рассказывай мне перед сном детективную историю.
Дело десятое
САМОУБИЙСТВО НА ПЛЯЖЕ
Ночью пролился первый дождь. Первый - за последние полгода. И конечно, с грозой, расколовшей ночную тишину и заставившей половину Израиля проснуться и наблюдать, как небо прорезают стрелы молний.
Утром было прохладно и сыро, и Беркович отправился на службу пешком, чтобы подышать свежим воздухом. Конечно, он не собирался идти через весь Тель-Авив, и на улице Жаботинского сел в автобус, но все-таки прогулка позволила ему так прочистить мозги, что, войдя в кабинет, сержант готов был к расследованию любого, самого запутанного преступления. Инспектора Хутиэли еще не было, и Беркович подумал, что шеф, видимо, тоже решил перед работой проветриться и поехал кружным путем, вдоль набережной.
Когда инспектор вошел в кабинет, Беркович заканчивал разговор по телефону.
- Поехали, сержант, - сказал Хутиэли. - Убийство.
- Ну вот, - вздохнул Беркович. - А день так хорошо начинался...
По дороге слушали по громкой связи доклад патрульной группы, вызванной на виллу Оханы Толедано, известного в деловом мире человека, хозяина нескольких фабрик по производству изделий из золота.
- Вчера у Толедано собрались пятеро знакомых, не считая хозяина, докладывал сержант Михельсон, патрулировавший ранним утром район вилл вблизи побережья. - Все деловые люди. В числе приглашенных был и Арнольд Брукнер, хозяин строительной компании "Авиталь"...
- Позвольте, - прервал сержанта инспектор, - это тот самый Брукнер, чья фирма на прошлой неделе признана банкротом?
- Тот самый, - подтвердил Михелесон. - Долгов у него около трех миллионов. Похоже, что компания и собралась для того, чтобы обсудить, чем можно помочь Брукнеру...
- Могу себе представить, - буркнул Хутиэли. - Каждый наверняка думал о том, как бы не связываться больше с Брукнером до конца жизни...
- Возможно, - сдержанно произнес Михельсон, слышно было, что он переворачивает какие-то бумаги.
- Собрались они часов в десять вечера и, по словам Толедано, говорили о делах. Брукнер был мрачен. Около полуночи началась гроза, и Брукнер неожиданно заявил, что намерен подышать воздухом. Ему сказали, что сейчас хлынет ливень, и он промокнет, но Брукнер все равно отправился на улицу, точнее - в сторону моря, до которого от виллы метров пятьдесят, не больше. Через несколько минут действительно полил ливень. Толедано думал, что Брукнер сейчас вернется...
- Стоп, - прервал инспектор. - Мы подъезжаем, куда нам сворачивать от шоссе?
- Влево и затем - прямо до конца улицы. Я вас вижу.
Через минуту Хутиэли и Беркович вышли из машины перед воротами двухэтажного особняка - это и была вилла Толедано. Здесь уже стояла машина скорой помощи и два полицейских автомобиля. Сержант Михельсон поспешил им навстречу.
- Где обнаружено тело? - спросил Хутиэли.
- Пойдемте, - предложил Михельсон. - Вот дорожка, ведущая к морю. А там видите - каменные скамейки? Вторая слева...
Беркович уже и сам видел - около второй скамейки стояли эксперт Фаин и три медика, приехавшие забрать труп. Брукнер, одетый в легкий летний костюм светлые брюки и рубаха навыпуск, - полулежал на скамье, руки бессильно свисали, а голова склонилась вправо. На левом виске ясно было видно пулевое отверстие с запекшейся кровью и следом ожога - выстрел был произведен практически в упор. Струйка крови застыла на щеке погибшего и на воротнике рубашки, и левом рукаве. Пистолет "беретта" лежал в небольшой лужице у ног погибшего.
- Похоже на то, что пальцевых отпечатков вы здесь не найдете. - обратился Хутиэли к эксперту.
- Нет, конечно, - покачал головой Фаин. - Всю ночь шел дождь, а пистолет, выпав из руки, упал в воду, тут еще и грязь...
- Самоубийство? - сказал инспектор.
- Да, - кивнул эксперт. - Он пришел сюда, когда началась гроза. Гремел гром, и выстрела никто не слышал. Брукнер держал пистолет в левой руке, вот смотрите - пальцы сжаты таким образом, что понятно: перед смертью Брукнер держал в руке какой-то предмет. Положение пистолета - смотрите сюда показывает, что выпал он из левой руки Брукнера.