— Зачем это тебе?
— Не хочу, чтобы ваша развалина торчала в тылу моего флота как заноза в заднице. — максимально открыто улыбнулся барон, разводя руки в стороны, — А для вас всех это прекрасная возможность остаться в живых. Если мы не договоримся, пленных брать не будем.
Несмотря на очевидную выгоду предложения, что-то мешало Дикому согласиться со словами барона.
— Я сейчас не готов обсуждать этот вопрос. Мне нздо подумать.
— Ну… подумай. — милостиво кивнул барон. — У тебя есть пятнадцать минут. Потом я приду еще раз. Временное соглашение о прекращении огня действует до завершения наших переговоров.
С этими словами барон развернулся и направился на выход.
— А что нам мешает пленить тебя самого и уже самим выставить требования? — прохрипел ему в спину Дикий.
— Неужели ты думаешь, что у тебя получится? — хохотнул барон, обернувшись, — Можешь попробовать. Даже можешь убить это тело. Но тогда переговоров больше не будет.
— Не боишься смерти?
— Нет. сержант, нисколько. Это репликант! Переговорщик, спокойно отвернувшись, ушел.
248
Дикий молча смотрел вслед барону.
— Кто это был? Что он хотел? — прогудел Салт.
Этот же вопрос читался на лицах людей, обступивших сержанта.
— Это был барон Риз, собственной персоной. Перемирие предлагал. — прохрипел Дикий.
— И как? Договорились?
— Нет пока. Я взял время подумать. — ответил сержант.
— Да что тут думать? — вылез кто-то, — Подписывай! Иначе нас всех тут положат!
— Кхе… Блин! Кхе… — попытался прокашляться Дикий, — Говорить трудно. Горло пересохло.
— Садж. подлатали твой скаф. — крикнул кто-то, — И нашли тебе картриджи пищевые. Не полные, но хоть что-то. Лезь в скорлупу и на связь выходи, а то мы тут сзади не слышим ничего!
Кивнув. Дикий молча прошел сквозь раздвинувшуюся в разные стороны толпу Нздеть бронескаф при должном навыке не составило много времени, и уже через несколько минут он. наконец-таки вволю напившись, включился в общую волну
— Всем! Это сержант Дикий. Осталось мало времени, поэтому слушаем внимательно. — проговорил он. — У нас есть приказ лейтенанта — держаться. Силы у нас еще есть, но надолго их не хватит. Переговорщиком выступает сам барон Риз. Предлагает прекращение огня и перемирие.
— Так что тут думать? — Соглашаемся!
— Тихо! Мне не нравится, что барон сам пришел. — оборвал выкрики Дикий, — Такое щедрое предложение, переговорщиком выступил сам барон. Он что-то задумал!
— Садж. а тебе не все ли равно? Это наш шанс выжить. — прокомментировал кто-то.
— Я доверяю нашему сержанту. — прогудел Салт, — Он нас уже вытаскивал из разных переделок.
— Что может быть хуже той задницы, в которой мы оказались?
— Есть и более глубокие задницы. — флегматично высказался Гарсен. — И мы оттуда один раз уже вылезли. Я тоже доверюсь сержанту.
Гвалт на канале общей связи оборвал рык сержанта Сноу.
— Замолкли! Сержант Дикий командует! Как он решит, так и будет! — и. помолчав, добавил: — Действуй, садж.
249
Коща барон вновь появился в центральном коридоре, вслед за ним семенил технический серв с нагруженной на него мебелью.
— Стой! — остановил его Дикий, — Технику назад!
— Хм. — хмыкнул барон, — Опасаешься? Похвально, похвально. Но уверяю, мои помыслы чисты, это всего лишь транспортное средство. Или ты думаешь, что я буду вести переговоры стоя?
— Ладно… Проходи. — стиснув зубы. Дикий согласился с доводами.
Вольготно расположившись в удобном кресле перед небольшим столиком, барон чувствовал себя хозяином положения. Кресло было только одно, и оппонент барона, сержант-имперец. вынужден был стоять, тем самым занимая подчиненное положение. Психология…
— Сноу! Найди что-нибудь, на что присесть можно! — вполголоса попросил почувствовавший эту грань Дикий.
— Ну что, сержант, подумал? Будешь подписывать? — усмехнулся барон.
— Минуту! — поднял ладонь Дикий.
Барон приподнял бровь, но ничего не сказал.
Через десяток секунд Сноу притащил поворотную тумбу от уничтоженной плазменной турели, гулко бухнув ею по палубе. Дикий, не поведя и бровью, уселся.
— Последняя польза? — прищурился барон.
— От этой турели — да. — спокойно согласился сержант, — Но мы ведь не о нашей технике собрались говорить? Да, кстати, эта турель не была последней.
Дикий блефовал, но делал это спокойно и невозмутимо. Барону незачем было знать, что сил обороняться почти не осталось.