– Что скажешь, – усмехнулся омоновец.
Это не правда. Они совсем другое хотели написал, – задергался Козлов.
– Ладно, хорош с ним цацкаться. «Повели в автозак», – сказал второй омоновец и схватив Козлова за рукав с силой потащил по асфальту.
– Я не хочу в автозак, – закричал Козлов и открыл глаза. Перед ним стоял удивленный дежурный майор, дергая его за руку: «Это не автозак? Ты чего парень?»
– Фу, – садясь на скамейку облегченно выдохнул Козлов, – А мне приснилось, что меня омоновцы винтили.
– Я же тебя предупреждал, насчет ОМОН, – усмехнулся майор. – Ничего там хорошего нет.
– Так это же только во сне, – радостно отмахнулся Козлов. – Чего только после нашего сосновского самогона не приснится.
– Это сон в руку, парень. «В обезьяннике все сны вещие», —зевнул майор, потягиваясь. – Ладно. Давай иди в туалет. Я дежурство сдал. Отвезу тебя в отдел кадров. А там сам решай, куда тебе дальше.
Было еще раннее утро и они, сев в старенькую, зеленые цвета «копейку» майора, по пустым улочкам Квасквы, быстро доехали в центр города. «Приехали», – Майор притормозил машину возле длинной решетчатой ограды, за которой стояло несколько припаркованных дорогих иномарок.
«Перловка 38» – выглянув, прочитал Козлов синий указатель улицы на углу здания. – Это что?
– Городского управления полиции, – усмехнувшись, покачал головой майор.
– А что-то машины там не ментовские стоят.
– Самые, что ни наесть ментовские, – продолжил подтрунивать над ним майор, – Эх, Козлов, Козлов. Жизни ты еще не знаешь. Здесь на уазиках, как у тебя в деревне, ментовское начальство не ездит.
– А-а-а, – протянул Козлов, – То-то я смотрю ты на крутой копейке разъезжаешь.
– Рано мне еще светится Козлов, – самодовольно ответил майор, – Не до рос до красивой жизни. Понятно?
– Так, точно товарищ майор, – приоткрыл дверь Козлов.
– Подожди, – Майор протянул ему визитку, – Там мой номер мобильного. Если с ОМОНом не сложится. Звони. Помогу устроиться к нам в отделение.
– Спасибо, – Козлов, сунув визитку в карман и забрав с заднего сиденья корзинку с рюкзаком, помахав рукой майору, бодрым шагом направился к проходной.
***
В ОМОН Козлова не взяли. «Чтобы туда попасть, надо проявить себя. Заслужить доверие командования», – зевая, ответил на просьбу Козлова лысоватый полковник в отделе кадров и вручил направление во 2-й полк полиции общественной безопасности. – Годик там послужишь, а потом посмотрим.
На приехавшем автозаке его, вместе с ещё несколькими новенькими отвезли в расположение полка, находящегося на окраине города и выдав черную, как у эсэсовских карателей в кино форму, до обеда прогоняли на плацу, занимаясь строевой подготовкой. Пообедав в солдатской столовой, их отвели в общежитие и разместили в отдельные комнаты по шесть человек с двухъярусными кроватями, с общим туалетом в конце коридора и небольшим холлом со старым ламповым телевизором. Не успели они прилечь на кровати, как пришел дежурный и погнал их снова на плац. Им выдали щиты, дубинки и большие неудобные шлемы, и они под руководством огромного черного прапорщика, постоянно приговаривающего: «Тяжело в учении. Легко в бою», попеременно меняясь, стали отрабатывать друг на друге приемы по борьбе с протестующими. Где-то через два часа тренировки под палящим солнцем, прапорщик разрешил перекурить и Козлов, в изнеможении упал на землю под дерево и с не покидающей мыслью «зачем я сюда приехал», стал вспоминать родное районное отделение полиции в N-ске и свой раздолбанный, желтый уазик. Но не успел он погрузиться в сладкие воспоминания, как раздалась команда становись и они, выбежав на плац, выстроились на солнцепеке, перед прохаживающим вдоль строя небольшого роста, толстым, полковником, с маленькими, поросячьими глазками.
– Ну, что орлы, – оглядев строй неожиданно высоким голосом произнес полковник, – Готовы защищать правопорядок нашей Родины?
– Так, точно. Готовы. – разнеслись по строю отдельные голоса.
– Это хорошо. Потому как Родина, скажу вам по секрету в опасности. Расплодились в последнее время провокаторы и чего скрывать, откровенные враги. Проплаченные естественно западом. Потому как наш, простой, честный человек не будет выступать против своей народной власти. Это понимать надо. Понятно?
– Так, точно. Понятно, – снова в разнобой ответили из строя.
–Вот и замечательно, – полковник снял фуражку и носовым платком вытер пот со лба, – Вопросы и пожелания какие-нибудь есть?
– А мы всегда в черной форме будем ходить, – осторожно спросил кто-то из строя. – А то жарко в ней.