— Да их там целый муравейник.
Я отпускаю всех этих людей, и они, обрадованные, убегают. Их счастье, что лейтенант ничего не заметил. Немного спустя мальчуган приносит нам горячий вареный картофель.
Внезапно над нами со свистом проносятся два снаряда и разрываются на противоположном краю села. Из степи к нам приближаются две колонны. Кто они — русские или наши солдаты, отставшие от своих частей? Пока они еще далеко, да и ночь темная. Луна время от времени выплывает из облаков, освещая степь, но сейчас она как раз скрылась. Вернулся лейтенант. Он тоже заметил что к нам подходят две колонны. Может, он из-за этого и вернулся?
— Стреляйте! — приказывает он. — Стреляйте! Открывайте огонь!
— Нет, — говорю я, — не стрелять. Лежите тихо и сохраняйте спокойствие.
Пулеметы наведены, лейтенант кричит:
— Стреляйте, говорят вам, стреляйте!
А я:
— Нет. Подождем. Пусть подойдут поближе. У нас мало боеприпасов, и потом, это могут быть наши солдаты.
Альпийцы — небольшая группа, оставшаяся от взвода в пятьдесят человек, — по-прежнему верят мне и огня не открывают.
— Лейтенант рехнулся, — говорит Антонелли.
— Точно, рехнулся, — подтверждает кто-то еще. — Зачем открывать огонь? Никакой в том нужды нет!
А в деревне слышна стрельба. Что происходит? Над избами со свистом проносятся пули, но на нашем краю все тихо. Рамаццини, расторопный связной из «Коллио Вальтромпиа», прибегает запыхавшись и говорит:
— Ригони, поторопитесь, вам надо соединиться с ротой.
Бесшумно разбираем пулеметы, взваливаем их вместе с боеприпасами на спину и цепочкой возвращаемся к кирпичному дому. Никого из наших там нет. Рота выступила, не дожидаясь нас. В деревне суматоха. Наезжающие друг на друга сани, орущие офицеры, спешащие куда-то солдаты. Наконец колонна сформирована. Мы быстро идем в обход по снегу, чтобы нагнать свою роту. Идти нам тяжелее, чем колонне, — приходится прокладывать дорогу в рыхлом снегу. Перед нами и позади разрываются снаряды, некоторые попадают в колонну. Но люди ко всему безучастны — холодно. На артиллерийский огонь они обращают не больше внимания, чем на укусы вшей.
Занимается мутный, свинцовый рассвет, пошел снег.
Оборачиваюсь — нас осталось совсем мало, может, человек десять. Но пулеметы при нас, недостает лишь нескольких ящиков с боеприпасами. Нет и лейтенанта, куда он девался — неизвестно. Мы всё еще идем сбоку от колонны, по самой опушке ельника. И так же, как ели, мы все белые от снега. Немец, судя по мундиру, летчик, медленно бредет впереди нас, ноги у него в обмотках. Мы обгоняем его, а потом и несколько саней с немецкими и венгерскими солдатами. Вдруг все остановились — в голове колонны слышна стрельба. Мы продолжаем идти. Видим горных артиллеристов, значит, мы уже среди своих, надо еще немного поднажать. Наконец догоняем роту. Капитан видит нас и ничего не говорит. Теперь и мы останавливаемся. Впереди батальон «Валькьезе». Наши станковые пулеметы открыли огонь, а группа «Бергамо» выкатывает на позиции свои батареи. Чтобы прорваться, надо взять еще одну деревню. Но вот стрельба стихает. Мы снова трогаемся в путь, но идем теперь так медленно, что для нас это настоящий отдых. Нас настигают еще несколько альпийских стрелков нашего взвода. На снегу тут и там валяются пустые гильзы, чернеют пятна разрывов и следы танковых гусениц. Деревня раскинулась за холмом: дома, окруженные садами, спускаются в глубокую балку. В сухом морозном воздухе слышно, как лают собаки. Майор подходит к нам и говорит:
— Здесь мы отдохнем, идите в избы, поешьте и поспите, выступаем, скорее всего, завтра утром.
Нам даже не верится, что мы сможем проспать целую ночь, да еще в тепле! Я облюбовал нарядную избу в центре деревни. Входим, ставим у огня схваченные корочкой льда пулеметы и винтовки. Потом отправляемся в другую избу «реквизировать» там три курицы. (Я счел, что нехорошо отбирать кур в той избе, где тебя приютили. Здесь этим займутся другие наши солдаты.) Деревня, как я уже говорил, сбегает вниз в балку, и мы сверху видим, как добывают себе провиант новоприбывшие. Солдаты нашей роты гонятся за свиньей, которая, словно летучая мышь, зигзагом улепетывает по снегу от преследователей. Кто-то даже выстрелил в нее из винтовки. Наконец они ее ловят и тут же приканчивают. Они бегают, кричат, смеются — для них сегодня праздник.