Ну, и слава Богу. Признаться, мужиков я не люблю. Противные они. Вонючие. Потные. Фу -у, мерзость одна. Представить жутко с ними ночь, б – р – р! Интересно. Эта самая пленочка мне абсолютно не мешает. Даже наоборот. С ней, как – то спокойнее. Даже важность проявилась. Не шалава подзаборная я, а честная и порядочная девушка. Ну -ка, парни дружно в ряд! Становись быстрей отряд. Сам понимаю, что глупая шутка. И чего девки в мое время от нее, таки избавиться желают разными извращенными способами? Вот дуры – то! Меня даже гордость стала распирать. У наших, современных девок нет, а у меня имеется! Как золотая медаль Героини за доблесть. Не зря же раньше честь превыше всего считалась, даже у девушек. А может эту плеву мне, как нибудь попозже рассмотреть? Я же раньше ни с чем подобным не сталкивался. А если и вернусь в родное время, то и подавно. Носительниц подобной ценности, наверное, уже не останется в принципе. А, я козлам всяким – фиг вам, а не девчачью честь. Облезете. Да что за помехи такие! С размышлений сбивают. Продолжаем инспекцию.
Молочные железы – они же титьки – две. Ну ладно – ладно. Пусть будут груди. Хоть и небольшие, но весьма и весьма упругие. И соски на них восхитительные. Я потрогал ладонями теперь уже свои, холмы Венеры, сиречь Афродиты. Да -а. Как мячики накаченные воздухом высокого давления. Пожалуй, никакого бюстгальтера не надо носить. Да и морока с ним одна. С крючками запутаешься. Застегивать – расстегивать. Всю жизнь мечтал встретить подругу с такими тит…, то есть, – грудями. Да – а, мечта воплотилась в грубую реальность. А вот здешние женские панталоны с начесом меня убивают. В землю живьем закапывают. Бог ты мой. Как я теперь понимаю девчонок. Хочу тонкие изящные трусики с кружевами. Цветочками и розочками. Красивые. Шелковые. Модные. На ощупь нежные. Хочу, хочу, хочу… Да, и прокладок с тампонами еще нет. А вот это проблема. Серьезная. По отрывочным сведениям, я в каком – то военном училище со специфическим уклоном. А здесь я горю синим пламенем. До конца недели покувыркаюсь, а дальше что делать? Я же совсем ничего не знаю.
Придется лепить горбатого. А теперь, я сказал – горбатый! Президент иуда. Какой – какой президент. Да, был у нас один… Но, ведь сразу раскусят! И, здравствуй работа на свежем морозном воздухе в далекой сибирской тайге на лесоповале. Будем выдавать стахановскими методами метро – кубометры. А с учетом женского тела, скорей всего, придется шить рукавицы и телогрейки. На зоне. Тоже не в радость. Стоп. Я же забыл. А куда могла деться прежняя хозяйка этого юного тела? И, еще. Почему меня что – то сбивает с плавного хода мыслей?
Какая такая сволочь мне мешает размышлять о вечном? Странно. Только теперь я обратил внимание на чей – то голос. Внутренний. В палате я один. Стоять. В данный момент лежать. Вот только этого и не хватает мне для полной радости. Крыша плавно и изящно начинает улетать в теплые края, где полно обезьян зеленых и бананов незрелых. А может зрелых, не помню. А почему зеленых обезьянок, а не синих или фиолетовых? И с какой стати крыша должна куда – то лететь? А я почем знаю…Мама моя. Да это же я тихо сам с собою, или с собою сам? Все. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Старт. Полет в штатном режиме. Все системы крыши функционируют нормально. И кто тут так гаденько хихикает. Кто такой смелый? Леопольд, подлый трус – выходи! Так это же внутри моей головы голос. Если сосредоточится, то звучит весьма громко и настырно. Значится так, Шарапов, без паники. Как мудро заметил товарищ Лелик из «Бриллиантовой руки» – спокойно Козлодоев, сядем усе!
– Э-э, здесь кто? – Мысленно вопрошаю. А может, все таки, рядовой глюк? По стене ползет паук, присмотрелся – это глюк. Старая пошлая присказка. Ненавижу.
– Это я – Леля…
– Какая такая Леля?
– Воронцова…
– А чего ты тут делаешь? – глупо задаю вопрос, в ответ мощная волна негодования, обиды.
Ну и тупой же я, как сто американцев на Диком Западе. Кретин. Болван. Идиот. Маразматик. Ну, разумеется. Это она и есть, та самая знаменитая Леля Воронцова, хозяйка этого тела. Как же я сразу не понял. А ведь действительно. Я занял чужое тело, нагло. Без разрешения. Не постучался, ворвался в чужой дом. Ну, и нахал. Веду себя словно настоящий оккупант, типа; матка шнель – яйки, млеко, шпиг, постель. Ситуация, однако. Ясно одно. Нам надо, как то уживаться. Заключать договор о намерениях на дальнейшее мирное существование двух носителей разных идеологических и гендерных парадигм.
– Извините, пожалуйста, меня многоуважаемая Леля Воронцова. Я совершенно не понимаю, каким, таким образом, меня, точнее, мое сознание, занесло в ваше тело. Я шел по пешеходному переходу, совершенно никого не трогал, в смысле, ни к кому не прикасался. Неожиданно выскочила машина. Меня сильным ударом подкинуло вверх. Дальше полная темнота, пришел в себя в незнакомо помещении. Вначале я даже не предполагал, что это не мое тело. Прощу прощенья за подробность, захотел в туалет…
– Спасибо. Дальше я знаю. Имела честь наблюдать со стороны, – сухо прервала хозяйка тела,- позволю вам заметить, что воспитанный человек ведет себя культурно и не хватает девушку за самые, простите, интимные места. А, главное, подсматривать в такие моменты, высшая степень наглости, бескультурья и бестактности. Верх мерзости, критиковать мою собственную грудь! Вы хам! Оценивали меня, словно лошадь на базаре! То зубы ему не те, то глаза не нравятся! Могли бы и в зеркале посмотреть, какие у меня глаза. Всем нравятся, а этот тип, даже не заметил! А вот еще, когда у меня…ух! вы мерзкий отвратительный тип! Ненавижу, не забуду и не прощу! Ха – ха! От вида крови им дурно стало. Слабак. Панталоны не нравятся! Ненавижу! Кстати, а чего вы там насчет кружевных трусиков мечтали? А, такие, есть в природе? О каких, еще тампончиках, с крылышками пупырчитыми? Об них чуть подробнее. И вообще. Убирайтесь с моих глаз долой! Воспользовались минутной девичьей слабостью! Ух, будь моя воля, я бы вам показала, как умеют защищать девушки свою честь! Мерзавец! Подлец! Негодяй!
Хозяйка тела еще десять минут разбирала меня на мелкие составные элементы, вплоть до уровня молекул и аминокислот. Разумеется, она была совершенно права. Только представьте себе картину. Вы живете, никого не трогаете, наслаждаетесь жизнью. А, тут – бац! И к вам вселилось нечто или некто. Нежданный квартирант. Право слово. Мне было неудобно и стыдно. Даже покраснел. Не знаю, каким образом она почувствовала мое состояние покаяния. Видимо, ей это доставило несколько приятных минут.
– Поверьте, Я бы с радостью вернулся в свою естественную среду обитания. Но, совершенно не знаю, как это можно сделать. Если только бросится под машину, подлететь от сильного удара метра на четыре, а лучше шесть, и грохнутся на землю, потерять сознание…
– Мое тело попрошу не бросать под колеса автомобиля. Свою тушу можете, хоть под паровоз кидать по примеру Карениной, или, как Герасим – Муму в воду. Мне без разницы. И впредь, попрошу к моему телу не прикасаться. Противно. – Желчно отрезала хозяйка. Да, вот и переговорили, называется. Да, влетел я основательно. Эта преподобная Лелечка, судя по всему, стерва еще та. Влетел, так влетел, точнее залетел. Полный залет с далеко идущими последствиями. Забеременеть еще не хватало! Вот полный ужас будет. А впрочем, все бабы сволочи! Что у нас, что здесь. Змеи подколодные. Выдры. Жабы. Ехидны. Гадюки. Крокодилы.