Генконсул мог сравнить Родса и с американским президентом Мак-Кинли, который объяснял войну 1898 года против Испании христианской моралью.
«Я каждый вечер, до самой полуночи, расхаживаю по Белому дому и не стыжусь признаться вам, господа, что я не раз опускался на колени и молил Всемогущего Бога направить меня и просветлить мой разум. В одну ночь мне пришли в голову следующие мысли — я сам не знаю как: …для нас не остается ничего иного, как взять Филиппинские острова, воспитать, поднять и цивилизовать филиппинцев и привить им христианские идеалы, ибо они наши собратья по человечеству, за которых также умер Христос».
Это был мир Сесила Родса. Жестокий век, жестокая мораль. Правда, много ли в истории было нежестоких времен?
В записных книжках Николая Бердяева есть такая мысль: «Всякий человек, проникнутый целостной идеей и желающий ее осуществить во что бы то ни стало — создать великую империю, осуществить великую революцию, выиграть великую войну, — легко превращается в дикого зверя». Эта мысль не оставляла Бердяева. Она появляется у него снова: «Любовь к идее может вести к равнодушию, безжалостности и даже ненависти к человеку».
Можно отнести это к Родсу? Наверно, факты, приведенные в книге, вызовут у разных читателей разные ответы. Зависит от того, с кем вы будете их сравнивать и какими мерками мерить.
Викторианство и секс
Я застал еще восторженные оценки Родса — ив конце сороковых, и позднее. Свою дипломную работу «Захват Родезии» я защищал в 1953-м, когда Великобритания отмечала столетие со дня рождения Родса. В цвет британских владений еще была окрашена большая часть карты мира. Чтобы поклониться гробнице Родса, в горы Матопос поднялись пять тысяч человек. Долгий путь из Англии проделали и королева Елизавета, тогда еще молодая, и королевамать. Было провозглашено создание нового колониального объединения: Федерация Родезии и Ньясаленда.
Это был последний всплеск почти безоговорочного преклонения перед Родсом.
Разумеется, похвалы Родсу звучали и позднее. Гарри Оппенгеймер в 1971-м, открыв серию «Лекций памяти Родса» в университете Родса в Грейамстауне, в ЮАР, сказал, что Родс и такие, как он, вытащили Африку из пучины тирании и хаоса. Лорд Соме, последний губернатор Южной Родезии, на церемонии провозглашения ее Республикой Зимбабве в 1980-м заявил, что Родс заложил основу «девяностолетнего экономического прогресса, развития науки и государственного порядка, с одной стороны, просвещения и к тому же распространения английского языка — с другой». Но такие оценки не идут в сравнение с тем славословием, что было прежде.
А вот в середине девяностых в оценках Родса стали звучать не просто новые, а совсем уж неожиданные ноты.
Раньше спорили о том, как Родс стал королем алмазов и золота, как ему удалось создать в Африке собственную империю и как он смог оказать такое влияние на политику Англии и ее общественное мнение. Теперь — все больше о сексуальной стороне его жизни.
В декабре 1994 года Т. Б. Балпин, автор популярных книг по истории Южной Африки, написал в газете «Кейп тайме», что Родс был кастрирован еще семнадцатилетним, из-за сифилиса. В таком ключе о Родсе вроде бы еще не говорили. Но подобными сенсациями газеты любят поднимать свой тираж. Распалив воображение читателей, редакция «Кейп таймc» решила, наверно, их успокоить и запросила специалистов. Мне раньше не случалось высказываться на такие темы. Но пришлось. И под заголовком «Ученые: Родс не был евнухом» появилось опровержение: «Профессор Давидсон, который с 1948 года изучает жизнь Родса и написал его биографию, сказал, что он никогда не встречал свидетельств, будто у Родса был сифилис или что его кастрировали».
В викторианской Англии на любые темы, связанные с сексом, были наложены табу. Теперь о нем и о его влиянии на характер личности не рассуждают только ленивые. Если академик Тарле в своей книге не упоминал даже любовных похождений Наполеона, то сейчас авторы книги «Тайны сексуальной жизни знаменитых людей» делятся с читателями и подозрениями о его гомосексуальных наклонностях, и уверенностью, что он в 42 года уже был импотентом. Кейптаунский хирург Кристиан Барнард, прославившийся первыми операциями по пересадке сердца, в своих воспоминаниях не считал зазорным живописать похождения с Джиной Лоллобриджидой и другими женщинами. Об интимной жизни принца Уэльского и принцессы Дианы каких только пересудов не возникало. В 1997-м были посмертно опубликованы письма Симоны де Бувуар о сексуальных способностях ее мужа, Жана Поля Сартра.
В конце 1997-го волна разоблачений выплеснулась и на Гёте. Казалось бы, его многочисленные романы досконально изучены биографами, и вроде бы общеизвестно, что в 74 года он влюбился в молоденькую Ульрику фон Леветцов. Теперь немецкий журналист Карл Хуго Пруйс издал книгу о нем как гомосексуалисте, не любившем женщин, и даже счел это основанием, чтобы вообще низвергнуть авторитет великого поэта: «Мы должны сбросить его с мраморного пьедестала и разрушить фальшивые мифы о нем, созданные ветхозаветной наукой».
В 1996 году завершилась работа над телевизионным многосерийным 8-часовым фильмом «Родс». Он сделан под эгидой Би-Би-Си. Сколько споров вызвал этот сериал! Привлекли и меня. В сентябре 1996го — звонок из Би-Би-Си.
— Считаете ли вы, что у Родса были сексуальные отношения с представителями своего пола и, главное, с детьми?
Вопрос чем-то даже развеселил: вспомнилось, как в «Розе Бургер» Родс выведен пожирателем женских сердец. Ответил:
— При всем уважении к Би-Би-Си удивляюсь, почему вы начали именно с этого вопроса. Разве главная задача историка — ворошить грязное белье, вынюхивать, что Родс делал в постели? Если вы имеете в виду, что он был равнодушен к женщинам, — согласен. Если считаете, что у него была скрытая склонность к гомосексуализму, — тоже согласен. Но я не видел ни одного свидетельства, что у него были такого рода отношения с кем-либо. И уж тем более с детьми.
И добавил (интервьюер, кажется, усмотрел в ответе насмешку):
— Я смотрел воспоминания и архивные документы. Но, может быть, сценарист имел доступ к таким сверхсекретным документам, до которых меня не допускали?
Что и говорить, влияние сексуальной жизни на характер и поведение чрезвычайно важно. Но если нет ни одного факта, достойно ли мусолить эту тему? Неужели роль Родса в истории Британской империи действительно определялась типом его сексуальности?
Интервьюер задал тогда и другой вопрос:
— Считаете вы Родса отцом политики апартхейда?
Не уверен, что и тут мой ответ пришелся по вкусу:
— Вы, наверно, имеете в виду, что Родс ввел в округе Глен-Грей одну из мер будущей политики апартхейда. Это так. Но апартхейд — разветвленная система. Ее разработали через полвека после смерти Родса и потом еще долгие годы дополняли и дополняли. Так что если Родс — отец апартхейда, то кто тогда Малан, Фервурд, Форстер? Почему же апартхейд связан с их именами? Конечно, Родс был расистом. Но если каждого расиста считать отцом апартхейда, почему не начать с древних греков или римлян?
Вскоре позвонили мне из южноафриканского еженедельника «Мейл энд гардиен». Расспрашивали не о сексе, а о политике. Под конец спросили:
— А звонили вам из Би-Би-Си?
— Да.
— Когда?
— Дней десять назад.
— Значит, после того, как сделали фильм?
— Да.
И в статье, опубликованной в «Мейл энд гардиен» после этого разговора, появилась насмешливая фраза: «Странно, что Би-Би-Си обратилась за консультацией не до того, как взялась делать фильм, а постфактум».
Фильм вызвал множество «зачем?». Зачем, например, все серии начинаются с княгини Радзивилл? Только потому, что в фильме должна быть женщина? Но в жизни Родса княгиня появилась лишь за два-три года до его смерти.
Многие зрители сочли, что буры выведены глуповатыми, англичане — * двуличными, зато черные африканцы — умны, честны и открыты.