Как еще отзовется имперское прошлое на всем человечестве? И на нас, на нашей стране. Британия и другие империи распались раньше нашей. Важны для нас их уроки? И если да, то какие?
А они поразительно многообразны и противоречивы.
В Кейптаунском университете неподалеку от Центра российских исследований находится Центр африканских исследований. Его директор, профессор Махмуд Мамдани в 1997 году через кейптаунские газеты призвал всех читать книгу Франца Фаннона «Проклятьем заклейменные», изданную в начале шестидесятых годов. Она посвящена бывшим колониальным странам, прежде всего африканским. Их население автор и считал проклятьем заклейменным, хотя в коммунистическом гимне эти слова, как известно, обращены к пролетариату. Фаннон клеймил Европу: она столетиями душила подавляющее большинство человечества во имя своего пресловутого «духовного превосходства».
Жан Поль Сартр пытался привлечь внимание к этой книге еще тогда. Написал к ней предисловие: «Европейцы, откройте книгу, вчитайтесь! Сделав несколько шагов в ночном мраке, вы выйдете к костру, вокруг которого сгрудились незнакомые вам люди. Подойдите к ним, прислушайтесь к их разговору. Они говорят о том, что им предстоит сделать с вашими конторами, с наемниками, их охраняющими… Их освещает и обогревает огонь, но это не ваш огонь. Вы держитесь от него на почтительном расстоянии… оглядываетесь, дрожите от холода. Смена ролей».
Сартр принадлежал к европейской интеллигенции, которая в конце пятидесятых и в начале шестидесятых остро испытала чувство вины за преступления своих империй.
Но в бывших метрополиях не вполне угасла и ностальгия по былому имперскому величию, по людям, поднявшим над половиной мира европейские флаги.
А в мире бывших колониальных и зависимых стран преступлениями империй и евроцентризмом объясняют теперь и недоверие к ценностям европейской культуры, и идеализацию своего доколониального прошлого, и афроцентризм, и востокоцентризмг и «антирасистский расизм».
Афроамериканец Луис Фаррахан, глава партии «Нация ислама», провозгласил: «Белые обязаны не только признать свою вину перед черными, но и искупить ее».
Борьба против наследия империй приобретает разные формы. Иди Амин, диктатор Уганды в семидесятых годах, именовал себя «победителем Британской империи». Но расправлялся не с ней, а с десятками тысяч своих сограждан. Президент Танзании Джулиус Ньерере сказал о нем:
— С тех пор как Амин захватал власть, он убил больше людей, чем Смит в Родезии. Он убил больше, чем Форстер в Южной Африке. Но в Африке есть тенденция не замечать, когда один африканец убивает других африканцев. Если бы Амин был белым, свободная Африка приняла бы множество резолюций, осуждающих его. Черная кожа теперь становится индульгенцией на убийство братьев африканцев.
Та империя, для создания которой Родс так много сделал, превратилась сперва в Британское содружество наций, а затем — в Содружество. В него входят 52 государства, почти треть государств мира. Больше полутора миллиардов человек. Во многих из этих стран, да и в Содружестве в целом, клокочут самые разнообразные противоречия, как и во всем мире. Но из этого объединения никто не рвется. Даже Мозамбик туда вступил, хотя никогда английским не был. Южно-Африканскую Республику выгнали, так она постаралась вернуться. Нигерии грозят изгнанием, а она хочет остаться.
Родс оказался причастен и к строительству Содружества. Стипендии в Оксфорде, которым он отдал свое баснословное по тем временам состояние, не только дали образование уже почти шести тысячам студентов из разных частей мира. Совместная учеба стала одним из кирпичиков в создании Содружества.
Понимал ли это сам Родс хоть в какой-то мере?
Райдер Хаггард считал, что к концу дней Родс разуверился во многом, что он сотворил за свою недолгую, но бурную жизнь. Наверно, что-то и ему самому уже показалось не только ошибочным, но и преступным. Так что, отдав состояние на стипендии, он, может быть, и замаливал грехи, и заглядывал в будущее.
Работая над этой книгой, я стремился не забывать истину, такую на первый взгляд простенькую: нельзя к людям прошлого применять законы политики и морали сегодняшнего дня. Был рад, что из моих ответов еженедельнику «Мейл энд гардиен» редакция выделила слова: «Рассуждая о Родсе, надо помнить нравы того времени».
А тем, кто крушат памятники прошлого, хочу еще раз пожелать — быть лучше, чище и, главное, гуманнее тех, чьи памятники они свергают.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
