— Ломай ему руки! — подбадривала Митикицкая.
В глазах оборотня было изумление. Так никогда не было. Он попытался упасть на спину, ударить Сесквоча, но был пришпилен к земле и не мог шевельнуться.
Митикицкая услышала еще шум в чаще. Бин Брэс Браун и Туберский ворвались в лагерь, за ними бежали Фенберг и индеец. У Фенберга в руках было ружье. Мужчины замерли при виде двух дерущихся монстров.
— Элен, — Фенберг двинулся ей навстречу. Туберский остановил его, положив руку на плечо.
На продуваемом ветром плато при свете луны, заполнившей половину неба и осветившей хвойные леса, похожие на чужую планету, Снежный Человек почувствовал знакомую боль в груди. Левая рука онемела, силы быстро оставили его. Зубы древнего оборотня медленно подбирались к существу Туберского.
— Его сердце!
— Джон!
Фенберг не успел остановить его. Туберский прыгнул и опоздал на секунду. Зубы трансформированного мистера Бегана впились в грудь существа и нанесли глубокую рану.
— Ублюдок! — крикнул Туберский и изо всех сил ударил оборотня сзади по позвоночнику. Этот удар парализовал бы обычного человека, но Беган в своем безумии не был нормальным.
— Ух! — выдохнул Туберский.
Беган вскочил на ноги, потер почки. Страдающий от страшной боли Снежный Человек ушел в лес и исчез из виду.
— Уйди оттуда! — закричал Фенберг, поднимая ружье и пытаясь прицелиться.
Туберский метался в разные стороны, уворачиваясь от метящих в него когтей. Зверь с силой замахнулся, Туберский сделал аккуратный кувырок через плечо.
— Стреляй в него!
Фенберг четыре раза выстрелил в грудь монстра, но это, казалось, только разъярило его. Он стоял прямо.
— Серебряная пуля! — закричал индеец. — Стреляй серебряной пулей!
Фенберг потянулся в нагрудный карман за пулей, сделанной из чистого серебра, и уронил ее на землю вместе с десятком других пуль. Монстр прыгнул.
Всего в шести дюймах.
Когда Беган рванулся к незащищенному Фенбергу, Туберский схватил его сзади за ногу. Homo canis lupus упал, шлепнувшись животом о землю. Туберский вскочил и схватил Бегана сзади за шею, сковав его двойным нельсоном.
В своем трансформированном состоянии М.Дж. Беган весил около трехсот пятидесяти фунтов. Туберский держал его на весу и сжимал. Сухожилия у него были как стальные волокна. Они не гнулись. Они не ломались.
— Я не могу, мать твою, больше держать его, — процедил Туберский сквозь сжатые зубы. На лбу у него выступили капли пота.
— Ищи проклятую пулю, вставь ее в идиотское ружье, снеси ему его чертову голову. Пожалуйста! — закричал Туберский.
Фенберг шарил в сырой мульче.
— Я не могу найти ее!
— Он вырывается! — крикнул Туберский, напрягаясь. Оборотень дергался и визжал. Это было все равно, что держать огромную бешеную летучую мышь.
— Есть! — Фенберг замешкался, неловко вставляя серебряную пулю в затвор. Ее надо было снова доставать. Вокруг завернулся лист. Черт! Он очистил ее и быстро перезарядил.
Теперь встать. Ружье к плечу.
— Господи, оглянись!
Все еще держа монстра, Туберский столкнулся еще с одним противником. Он дернулся и увел из-под прицела монстра. Лютер Магоногонович ударил Джона Туберского в ухо огромной палкой. Потом Лютер ударил еще раз, и Туберский ослабил хватку. Беган закружился, радостно рыча.
— Да-а-а! — визгливо кричал он в ночи.
Декорации сменились. Теперь оборотень держал перед собой Туберского и, прикрываясь им, отступал к краю водопадов Вебстера. Голова Туберского болталась, как у пьяного. Беган приставил скрюченный коготь к горлу брата Фенберга:
— Одно движение, и я вырву все вены и артерии из его шеи. Он умрет через пятнадцать секунд, но они покажутся длинными. Опусти ружье.
— Только тронь его, и я убью тебя, — спокойно ответил Фенберг. Он крепко держал ружье, целясь прямо в голову Туберскому. В удобный момент ему надо было только повернуть ствол влево или вправо, как только Беган приоткроется.
— Ты уже стрелял в меня. Как видишь, это бесполезно, — сказал Беган. Слова прозвучали веско и дразняще.
— У меня пуля тридцать шестого калибра. Она из чистого серебра.
Беган засмеялся и поудобней схватил свою жертву:
— Боюсь, что это бабушкины сказки.
— Тогда почему ты прикрываешься моим братом?
Беган снова засмеялся, откинув голову назад. Он завыл. От этого звука даже у братьев Магоногонович на коже появились мурашки.
— Чертовски рад видеть тебя, Майк! Интересно, — продолжал Беган. Голос его был искажен, потому что голосовые связки принадлежали наполовину человеку, наполовину животному. — Я хочу бессмертия, ты — своего брата. Нет, Майкл. Я зашел слишком далеко. Я ждал слишком долго.
Голова его странно перегнулась, он заглядывал в пропасть. Ему удалось улыбнуться.
— Можно сказать, что сегодня ночь моего победного воя.
— О чем он говорит, Чарли? — спросил Фенберг. Сам он не мог повернуться. — Чарли? Чарли! Рэй?
Бин Брэс Браун и индеец отбыли в неизвестном направлении.
— Кажется, мы собрались в тесном семейном кругу, — пошутил оборотень. — Как это называется, когда каждый держит в руках ружье, направленное на другого, и никто не может пошевелиться?
— Мексиканская стойка.
— Да, — сказал Беган. Он одной рукой легко переложил Туберского. — Не добавить ли еще одно действующее лицо, чтобы стало интереснее? Лом!
У Элен было место в нервом ряду. Лом вытащил большой нож и перерезал ремни, которыми она была привязана. Он держал ее за руки.
— Лом, — сказал М.Дж. почти поющим голосом. — По моей команде сверни девчонке шею.
Фенберг быстро перевел прицел на дружка Бегана. Близнец зажал голову Элен рукой, как тисками. Пухлая рука лежала на ее голове. Шея, как карандаш. Эта мысль пронеслась в голове у Элен. В школе ее звали карандашной шеей.
Фенберг целился теперь то в Лома, то в оборотня.
— Интересное испытание. Интересный список выборов, — смеялся Беган. — Только одной пулей можно убить меня. Только одна пуля спасет твою подружку.
— Стреляй в него, Майкл, — сказала Митикицкая и выпрямилась.
— Слава богу! — произнес Туберский, придя в себя. — Какой ветер.
— Ты не прав, Беган, — сказал Майкл. — У меня не одна серебряная пуля.
— Не думаю, — сказал монстр насмешливо.
— Это легко обнаружить, — ответил Фенберг, целясь Бегану прямо между глаз.
— Опусти ружье и отдай мне девчонку.
— Нет.
— Я не сделаю ей больно, — обещал Беган.
— А я так не думаю.
— Не доверяй ему, Майкл, — просила Элен, не в состоянии пошевелиться. — У него какая-то сумасшедшая идея, что я должна стать его невестой. Сегодня он должен овладеть мной как своей невестой. Иначе ему придется провести еще сто лет вот в таком виде.
Ружье снова было нацелено на оборотня.
— Совершенно верно, — сказал оборотень. Он стал потихоньку отступать по краю пропасти и столкнул в зияющую черную бездну несколько камешков.
— Не двигайся! — крикнул Фенберг, делая шаг вперед. Оборотень остановился.
— И выкинь из головы еще одну вещь, — сказала Митикицкая, изгибаясь под тренированной рукой Лома. — Самое смешное, что неважно, что свершится сегодня ночью, у меня не будет твоего ребенка.
— Что ты имеешь в виду? — Беган ослабил хватку.
— Потому что я уже беременна, идиот, — ответила Митикицкая и попыталась сглотнуть.
Туберский почувствовал на спине горячее дыхание. Лучше бы ты этого не говорила, подумал он.
— У меня будет ребенок. Ребенок Майкла. Опять, Мартин.
Фенберг с братом переглянулись.
Опять?
Туберский слегка улыбался краешком рта. Казалось, с ним все в порядке. М.Дж. Беган посмотрел на Элен долгим взглядом и понял, что она говорила правду.
— Опять, — повторил за ней Беган. Он раскачивался вперед и назад, осторожно придерживая Туберского, оглядываясь назад и прислушиваясь к шуму воды, который на таком расстоянии казался почти нежным. Он закричал, и мука эхом отразилась от соседних гор и издевательски вернулась к несчастному существу.