— Пришли проведать? Вижу: новенькая.
— Здравствуйте, — дрогнувшим от волнения голосом проговорила Груня. Её напугало осунувшееся лицо Вревской. — Как вы тут?
— Ещё жива, — слабо улыбнувшись, ответила Вревская.
Груня опустилась рядом с носилками и села на полу, чтоб больной было легче с ней разговаривать.
— Вы меня не узнали, Юлия Петровна? — с тревогой и робостью спросила она. — Мы с вами виделись в Петербурге, в книжной лавке. Помните, нас Михаил Николаевич Алексеев познакомил?
— А, — тихо проговорила Вревская и снова чуть улыбнулась, — вас Груней зовут, верно? Помню, помню. День тогда был солнечный, для Петербурга необычный.
Она, видимо, устала даже от этого короткого разговора и закрыла глаза.
«Неужто у неё тиф? — с беспокойством подумала Груня. — Какое несчастье! Выдержит ли она, бедная, уж очень слаба».
— Вам нужно отдохнуть, Юлия Петровна, — ласково сказала она. — Поспите, а я пока приготовлю поесть. Я вам кое-что принесла.
Но Вревская отказалась от еды, только выпила горячего сладкого чая и как-то сразу оживилась, ей стало получше.
Груня прибралась в лачуге — подмела, вытерла пыль и снова опустилась у носилок, ей не хотелось уходить от Вревской, жаль было оставлять её одну.
— Теперь рассказывайте, — попросила Юлия Петровна, — как вам жилось это время. Всё по порядку.
Груня стала рассказывать о самом значительном из своей военной жизни: о боях за Горный Дубняк, о Плевне, о переходе через Балканы. Вспомнила и художника Верещагина, как он спокойно рисовал под огнём, а потом вскочил на коня и ринулся в атаку. Жив ли он, отчаянная головушка?
— К счастью для всех нас, жив, — сказала Юлия Петровна. — Мне друзья писали о нём. Василий Васильевич не только прекрасный художник, но и редкий человек.
Она умолкла, было похоже, что уснула. И Груня тихонько поднялась, собираясь уйти, но Вревская остановила её.
— Побудьте ещё немного, — попросила она, — поговорите со мной. Как там солдатики?
— Велели вам скорее выздоравливать, — ответила Груня и рассказала, как все беспокоятся о ней и ждут.
Вревская задумчиво кивнула головой, потом с болью в голосе сказала:
— Я всё думаю о наших раненых. Жалости подобно видеть этих несчастных, поистине героев. Какие страшные лишенья терпят они, и без ропота. Да, велик русский солдат! — И совсем устало произнесла: — А теперь прощайте.
Груня вышла из лачуги в большой тревоге. Её смутило и насторожило печально сказанное «прощайте!». Она подумала: «Нельзя никак оставлять её тут одну, нельзя!»
К вечеру Вревскую перевезли на телеге Красного Креста в госпиталь. У неё оказался тиф. Через несколько дней она умерла.
Раненые сами копали ей могилу и сами несли гроб. Следом шли и русские, и болгары, многие плакали. Для Груни это была горькая потеря, самая большая в её жизни. Она полюбила Юлию Петровну за доброе участие и простоту. И теперь почувствовала себя осиротевшей.
Она сама вызвалась дежурить в ночь, чтобы легче справиться с одолевшей её тоской; некогда задумываться, особенно если нуждаются в твоей помощи и со всех сторон зовут: «Сестрица! Сестрица, помоги!»
Но вот раненые уснули, она села за столик.
В холодной палате полумрак. Горит свеча на столике, в дальних углах мерцают лампы. В памяти сами собой всплывают слова, произнесённые солдатами и офицерами во время прощанья с Вревской. Все горевали о ней, называли её жизнь подвигом.
И вдруг Груня замерла, удивлённая неожиданной мыслью. Как же всё в жизни связано! Встретятся люди друг с другом как будто случайно, а на самом деле нет. Их встреча потом влияет на всю жизнь, не уходит бесследно. Оборачивается общим делом.
Всего один раз и случайно встретились они с Юлией Петровной на Невском проспекте. А дальше их пути-дороги сами собой незримо пересекались не единожды, хотя обе они и не подозревали об этом.
Там, под Горным Дубняком, в октябре месяце Груня вытаскивала раненых под огнём, перевязывала их, поила, кормила. Потом их увозили в город Яссы, в тот самый госпиталь, где работала Вревская. И уже та продолжала возвращать к жизни раненых, спасённых под Горным Дубняком ею, сестрой Груней.
Теперь же в Бяле Груня Михайлова выхаживает тех раненых, которых выхаживала Юлия Петровна незадолго до своей смерти. Навечно породнил их милосердный труд.
ПАМЯТЬ
Весна пришла в Болгарию. Весна света и радости. Третьего марта 1878 года — великий день, великое торжество! — подписан мирный договор с Турцией в местечке Сан-Стефано. По этому договору Болгария стала свободной страной.