кровь. Харун ар-Рашид запретил фактическое замужество
лишь из уважения к твоему высокому происхождению.
— Какие ты говоришь глупости! Перестань, как уче¬
ник, твердить урок, заученный с чужих слов. Хочешь
внушить, будто я неправа? Напрасно стараешься! Если
братец считает, что ребенок, зачатый от вольноотпущен¬
ника, опозорит халифат, почему же он сам нажил с рабы¬
ней сына и возвысил его до звания второго престолона¬
следника? Почему? А? Почему не довольствуется закон¬
ным браком ну хотя бы с дочерью моего дяди Зубейдой?
Кстати, он утверждает, что любит ее. Хороша любовь, не¬
чего сказать! Моим братцем владеют дикие страсти. Он
погряз в разврате. Никто не в силах его удержать. Я жен¬
щина, и поэтому он считает нужным тиранить меня. Да
что там еще говорить — он тиранит всех!
Абуль Атахия почувствовал, как у него взмокла спи¬
на. Перед ним находилась Аббаса, родная сестра Харуна
ар-Рашида. Из-за двери доносились слова, за слушание
которых полагалась страшная казнь.
— Среди хашимитов, за которых ты ратуешь, нет ни
одного, равного визирю, — продолжала Аббаса, обнимая
детей. — Почему он запрещает мне видеться с ним? Разве
позволительно так относиться к замужней сестре? Но я на¬
рушаю этот запрет и впредь буду нарушать, несмотря на
угрозу смерти! Я люблю ето! Понимаешь, люблю! У нас
двое сыновей. Наша любовь не преступление, хотя нам и
приходится таиться от всех. О, когда кончится эта пытка!
Скажи, когда? Мне надоело дрожать при мысли, что наша
тайна может быть раскрыта!
Глава VII
АББАСА
Ноги у Абуль Атахии подкашивались, тело бил озноб.
Когда-то поэту рассказывали историю родной сестры
эмира правоверных, и он лихорадочно припоминал ее.
Аббаса принадлежала к ближайшему окружению пове¬
лителя халифата, так же как и визирь Джаафар ибн Яхья
аль-Бармеки. Давно уже Харуну ар-Рашиду полюбились
беседы с ними: молодой Джаафар был умным и дально¬
видным советчиком, Аббаса умело оживляла разговор.
Беседы проходили непринужденно и с пользой для ха¬
лифа. Но вот беда: мусульманский этикет строго-настрого
запрещал, незамужней женщине бывать в обществе, где
присутствуют посторонние мужчины, и тем более уча¬
ствовать в меджлисах. Нарушать установленный обычай
не имел права даже эмир правоверных.
И тут Харун ар-Рашид нашел путь, который показался
ему великолепным. Действительно, казалось, что проще,—
составит!, фиктивный брачный договор и выдать Аббасу
замуж за Джаафара! О фактической женитьбе, само собой
разумеется, не могло быть и речи: вольноотпущенник перс
пе годился в отцы будущим наследникам халифата.
В брачном договоре, скрепленном халифской печатью,
предусмотрительно оговаривалось, что супруги имеют
право встречаться только в присутствии эмира правовер¬
ных. Согласно существовавшим законам, за нарушение
договора полагалась смерть.
Абуль Атахия был не в силах подавить злую усмешку:
еще бы, отныне в его руках была судьба всемогущего
Джаафара ибн Яхьи аль-Бармеки!
«У визиря много врагов, — рассуждал он, не отрывая
глаз от дверной щелки, — и первый среди них аль-Фадль
ибн ар-Рабиа, который прибудет сюда поутру. Враги не
станут скупиться, им бы только подкопаться под ненави¬
стного перса, отобрать у него высокий пост. За тайну, при
помощи которой его можно уничтожить, они выложат ты¬
сячи динаров».
О том, что будет с Аббасой, поэт не задумывался. Отт пе
принадлежал к числу жалостливых людей. Глаза у него,
правда, слезились» но отнюдь не от участия к женщине,
которую он намеревался погубить, а от пристального ее
рассматривания.
Неожиданно в носу у Абуль Атахии защекотало, и он
едва успел вовремя схватиться за переносицу.
— Успокойся, сейида! — донеслось из комнаты, пока
поэт благодарил аллаха, что тот не дал ему чихнуть и тем
самым пе выдал его присутствия. — Ты преодолела столько
опасностей, чтобы увидеть мальчиков, обними же их креп¬
че! Предоставь будущее всемилостивому и всемилосерд-
иому, on защитит тебя от бед и невзгод!
Соскочившие с материнских колен дети, опечаленные и
удивлеипые, смотрели, как по щекам Аббасы катятся круп¬