мени снимает комнату и встречается с детьми, но разве
он мог предположить, что эта госпожа вправе приказывать
от имени халифа.
— Слушаю и повинуюсь! — воскликнул он, склоняясь
чуть не до земли. — Все передам хозяину, как есть пе¬
редам.
— Будь осторожен, — предупредила Атба, и в голосе ее
прозвучала угроза, — а то придется пенять па себя. Понял?
— Как не понять, имраа.
— Ну ладно. А теперь живо запряги мулов!
Атба возвратилась в дом, успокоила Аббасу, и вскоре
обе они уехали.
Хайян крепко запер ворота. Он не задумывался, почему
надо задержать Абуль Атахию, — поэт вроде никому не
причинил зла; но, коли приказ отдан от имени эмира пра¬
воверных, шутки плохи. Какое, в конце концов, ему дело
до господ! Наступит утро, и он передаст хозяину слова
госпожи. Пусть разбираются сами. А ему соснуть бы хоть
часок. Вот уж выдалась ночка!
Что касается Абуль Атахии, то после встречи с Атбой
он проскользнул в отведенную ему комнату и запер дверь
на засов. Затем бросился на постель и, лежа с открытыми
глазами, в страхе стал прислушиваться к малейшему шо¬
роху. Не раздадутся ли голоса людей, которые пришли,
чтобы убить его, пе зашуршат ли наали? Вдруг прямо
перед ним появилась Атба. Он так перепугался, что живо
вскочил на ноги. Кровь, казалось, заледенела в жилах.
Вскрикнул:
— Ты откуда?! — И тотчас сплюнул в сердцах: —
Тьфу! Привиделось...
Со двора, куда выходило зарешеченное двустворчатое
окошко, донеслось фырканье мулов, бряцание уздечек.
Поэт подкрался к окошку, осторожно глянул во двор.
Уезжали Риаш, Барра п мальчики. Позднее он увидел
две закутанные в абу женские фигуры с легкими тюрба¬
нами на головах. Худощавый конюший вывел мулов, под¬
держал стремя и помог одной женщине сесть верхом.
Вторая села сама.
«Слава аллаху! — подумал поэт, взглядом провожая
всадницу. — Уехали. Вроде я напрасно волнуюсь! Как это
сказала Атба: «Принеси воды!»? Ха, ха, ха! Решила, что
я раб! Да узнала ли она меня вообще?»
И, сразу успокоившись, — ну к чему долго мучить себя
страхами? — Абуль Атахия растянулся па постели и при¬
нялся обдумывать предстоящую сделку с Фанхасом. Не¬
смотря на новую интригу, он не собирался упускать вы¬
годное дельце с продажей белых рабынь.
Глава X
НОВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
Абуль Атахия безмятежно спал, когда на аллее, что
вела к дому Фанхаса, показалась кавалькада всадников.
Заржали молодые сытые лошади, раздалось бряцание ору¬
жия, зацокали копыта.
Утро уже вступило в свои права. Взошедшее солнце
сияло над Багдадом.
Поэт проснулся, разбуженный шумом, и подскочил
к окошку.
Кавалькада приблизилась к Дар ар-Ракику. На парчо¬
вых накидках, свешивавшихся с холеных крупов чисто¬
кровных арабских скакунов, виднелись гербы Мухаммеда
аль-Амина. Возглавлял всадников лихо гарцевавший муж¬
чина, в котором без труда можно было узнать аль-Фадля
ибн ар-Рабиа. Как и полагается, фаворита престолона¬
следника сопровождала свита, составленная пз надежных
слуг.
— Похоже, иудей еще дрыхнет! — воскликнул Фадль,
приближаясь к воротам.
— Мы живо его разбудим! — отликнулся всадник, ска¬
кавший чуть поодаль. — Работорговцу только бы учуять
барыш, тотчас продерет глаза.
Грянул дружный хохот.
— Как бы спросонок он не принял нас за грабителей
с большой дороти! —пошутил Фадль.
— Ну, к чему нам грабить и убивать? — в топ ответил
телохранитель. — Над нами эмир правоверных. Левой
рукой он платит купцам, а правой собирает налоги. Огра¬
бить и убить Фанхаса было бы преступлением. Халифату
нужны рабы, а старик знает свое дело.
Дюжий слуга подъехал к воротам и, не слезая с лоша¬
ди, сильно застучал.
— Эй, кто там, открывай!
Первым, как и положено, спешился Фадль. Это был
высокий худощавый мужчина с густой, темной, местами
порыжевшей бородкой. Он едва перешагнул черту молодо¬
сти, но умел сдерживать бушующие в груди страсти;
обладая сильной, закаленной в нескончаемых интригах,
взлетах и падениях волей, он научился подавлять спои
подлинные чувства. Он уничтожал вставшего ему попе¬