тамбуринах.
— Уж не перепутал ли ты, любезный, и не перечисля¬
ешь ли достоинства рабынь Харуна ар^ашида? — усмех¬
нулся Фадль. — Столь совершенные женщины встречают¬
ся лишь при халифском дворе. Но вот в чем дело: все они
с Востока — желтолицые или чернокожие. А мой высоко¬
чтимый покровитель для разнообразия хочет позабавиться
с белыми рабынями. Есть у тебя такие?
— А как же, достойнейший из достойнейших! Коль
того пожелает светлейший Мухаммед аль-Амин, непремен¬
но найдутся!
— Не торопись, любезный! Насколько мне известно,
белых рабынь не обучают пению. Багдадцы редко исполь¬
зуют их для развлечений. Говорят, белокурым женщинам
очень трудно поставить голос, в нашей манере, конечно.
Это мог бы сделать разве что сам придворный певец эмира
правоверпых, высокоталантливый Ибрагим аль-Мосули.
— Кажется, я сказал моему повелителю, что он найдет
у меня все, что ему нужно, — ответил с достоинством
Фанхас.
Глава XII
РАБЫНИ ИЗ ТЕХ, ЧТО ПОДЕШЕВЛЕ
Фадль еще только сделал первое движение, намере¬
ваясь подняться с подушки, как работорговец уже вско¬
чил па ноги. Он забежал вперед и, почтительно пятясь
перед высошш гостем и его приближенными, вывел их во
внутренний дворик, свернул направо, указывая, куда идти.
Перед ним, освобождая проход, разбегались слуги.
— Если будет на то твое соизволение, начнем осмотр
отсюда, мой повелитель! — предложил он, останавливаясь
на галерее, и, получив согласие, распахнул приоткрытую
дверь.
Небольшая узкая комната была отведена для белоко¬
жих девочек, почти дикарок, по очень привлекательных.
Старшей едва ли минуло девять лет. Увидев входящих
незнакомцев, девочки заметались, словно газели, на ко¬
торых напали охотники, и, прячась друг за друга, отбежали
в дальний угол, где что-то быстро-быстро залепетали на
незнакомом языке. Они были почти обнажены. Детские
щечки, загоревшие от солнца пустыни, заливал румянец.
Раздались громкие всхлипывания, которые грозили пере¬
расти в общий рев. На незваных посетителей смотрели
расширенные от страха глаза — голубые, серые, карие...
Фадль в недоумении повел бровями.
— О мой повелитель! — заторопился работорговец. —
Не удивляйся! Прелестные наложницы, развлекающие и
тебя и самого эмира правоверных, поначалу выглядели
такими же неотесанными, как бедные крошки, которых
ты сейчас видишь. Я привел тебя сюда только для того,
чтобы ты воочию убедился, в каком плачевном виде по¬
ступает к нам товар, чтобы представил, сколько нам при¬
ходится потрудиться, пока сделаешь из этого товара тех
красавиц, за которых платят по десять, а то и по два¬
дцать тысяч динаров за каждую.
— Воистину нелегкая работа! —согласился Фадль. —
Неужели прелестная Фарида, несравненная Манна и
даже У мм аль-Хан или Дайнара были когда-то столь же
невежественными?!
— Поверь мне, мой повелитель, были. Почти все были.
— Откуда же поступают к тебе эти дикарки, любезный?
— Отовсюду, мой повелитель, со всего света. Нередко
с большим риском для перекупщиков. Эти вот доставлены
из далеких славянских страп, что па севере.
— Как же их там раздобыли?— поинтересовался Фадль.
— Это уж забота купцов. Иногда они похищают депо¬
чек, иногда покупают их у родителей. За бесценок. Но
мне-то их продают втридорога.
— Постой, иудей, ио закону, насколько я знаю, нель¬
зя отрывать детей от родителей и увозить па чужбину, а
ведь эти совсем маленькие.
Фанхас не мог сдержать иропической улыбки, по тот¬
час взял себя в руки.
— О, что ты, мой повелитель! — воскликнул он. —
Рабство для бедных девочек — великое счастье, о котором
они и мечтать-то не смели. Представь себе: от неустроен¬
ной, дикой, полуголодной жизни — да у нас и верблю¬
ды ;кивут лучше! — они попадают в арабские города,
полные благоденствия и красоты. Потом, кто знает, мо¬
жет быть, кому-то из них и повезет: разве тебе неизве¬
стно, что ипые наложницы обладают такими драгоцен¬
ностями, каких нет у дочерей халифов? Для этого тре¬
буется, в общем, не так уж много: смазливое личико,