повиноваться. Высокочтимый престолонаследник не по¬
жалеет о золоте, которым одарит бедного работорговца.
Девушки восхитительны, и это главное. А больше мне
отсыпят монет или меньше, все будет принято с благодар¬
ностью. Но думается мне, Мухаммед аль-Амин захочет
уплатить не меньше, чем сам эмир правоверных.
По тону, который прозвучал в последних словах, было
трудно определить, шутит Фанхас или говорит серьезно.
Впрочем, шутить таким образом было бы слишком грубо.
Фадль начал терять терпение.
— Сколько же заплатил эмир правоверных? Говори!
— За лучшую рабыню, мой повелитель, сто тысяч ди¬
наров ].
По губам работорговца скользнула язвительная улыбка.
Разве гость скажет, что рабыни, которых он торгует,
дешевле? Это равносильно признанию, что они хуже,
менее красивы, а ему наверняка приказано купить самых
лучших.
Но провести Фадля было не так-то просто.
— Неужели ты не знаешь конца этой истории? — снис¬
ходительно спросил он, делая вид, что очень удивлен. —
Ну хорошо, я тебе расскажу, иудей. Слушай! Было это
в самом начале правления Харуна ар-Рашида. Увидав
необычайно красивую рабыню, эмир правоверных прика¬
зал заплатить за нее сто тысяч динаров. Сумму ты назвал
совершенно точную. Цена, конечно, небывалая. За такие
деньги можно купить десятки отменных рабынь. Тогдаш¬
ний визирь Яхья ибн Халид, как и следовало ожидать, по¬
пытался отговорить халифа. Но напрасно. Харун ар-Ра¬
шид был непреклонен. Тогда визирь пустился на малень¬
кую хитрость: вместо золотых динаров он взял из казны
серебряные дирхемы — это значит полтора миллиона мо¬
нет — и велел рассыпать их перед ложем халифа возле
ривака. Утром Харун ар-Рашид проснулся и встал, чтобы
идти в бассейн совершить омовение. «Что здесь происхо¬
дит?» — спросил он, спускаясь со ступеньки и шагая по
дирхемам, устилавшим пол. «О эмир правоверных! — вос¬
кликнул находившийся рядом Яхья ибн Халид.— Эти мо¬
неты приготовлены, чтобы заплатить за рабыню. Мы пе¬
ресчитывали их целую ночь». Тогда халиф, которому дир¬
хемы доходили до щиколотки, понял чрезмерность цены,
и покупка не состоялась.
Фанхас выслушал историю с непроницаемым видом.
— Если высокочтимый престолонаследник не поже¬
лает заплатить столь щедро, как его отец, может быть, оя
снизойдет до суммы, которая не показалась чрезмерной
халифскому визирю? — спросил он с поклоном. Намекая
на злейшего врага, работорговец бил по самолюбию
Фадля.
— Сколько же заплатил за рабыню Джаафар ибн
Яхья? — поинтересовался фаворит престолонаследника.
В груди его клокотал гнев, но лицо было спокойно.
— Сорок тысяч динаров \ мой повелитель. Я думаю,
первому престолонаследнику халифата не положено пла¬
тить меньше. И все же, сколько бы он ни заплатил, де¬
вушки будут доставлены во дворец немедленно.
Фадль был недоволен ходом торга. Получалось так,
что Мухаммед аль-Амин жалеет деньги. Допустить этого
было нельзя. Популярность не заработаешь скупостью..
Вместо доброй молвы поползут слухи... Для того чтобы
привлечь к себе внимание, заставить говорить с восхище¬
нием, приобрести сторонников, нужно было быть щедрым,
даже расточительным.
Для Фанхаса, прекрасно знавшего секреты багдадского
двора, ссылка на Джаафара ибн Яхью была последней по¬
пыткой заставить гостя раскошелиться. И попытка эта
удалась.
— Я полагаю, рабыни моего покровителя, да будет ми¬
лостив к нему аллах, покрасивей рабынь визиря, — про¬
говорил Фадль, сознавая, что рост популярности Мухам¬
меда аль-Амина — еще один шаг на пути его собствен¬
ного преуспеяния. — Хорошо, иудей, ты получишь свои
деньги. Сто тысяч не такая уж большая цепа.
— О, мой повелитель! — воскликнул Фанхас, едва
сдерживая охватившую его радость.— Я не сомневался
в щедрости высокочтимого престолонаследника! Он без¬
мерно великодушен к тем, кто предай ему душою и телом.
— Благодари аллаха, иудей! — отрезал Фадль, подни¬
маясь с подушки. По его знаку конюший, что прибыл со
свитой, побежал седлать лошадей.— Немедленно отправь
рабынь во дворец да пришли за золотом.