играют в савладжан и гуру.
— Я немедленно отправлюсь к нему.
— Делай как знаешь! Мне все равно. Нам не спас¬
тись, — ответила Аббаса. В голосе ее звучало отчаяние.
— Аллах не оставит пас своей милостью! Визирь
найдет выход, я верю, — убеждала Атба. — Ну, а теперь
я ухожу.
— Подожди! — остановила ее Аббаса. — Я напишу
визирю.
Она пододвинула чернильницу на высоких ножках,
взяла кусочек папируса и написала: «Приезжай, как
только освободишься! Вырви меня из вражьих ког¬
тей!».
Атба прошла в свою комнату, переоделась, набросила
плащ и повязала дорожную накидку, в каких приезжают
гонцы из Хорасана — так визирь скорей заметит, — а па
груди спрятала послание. Арабский скакун помчал ее на
ристалище.
Ристалище представляло собой большое поле с игро¬
вой площадкой в виде правильного круга, огражденного
двойным рядом канатов, которые были укреплены на
столбах. Со стороны замка Вечности к нему примыкал
огромный шатер. Солдаты разгоняли простолюдинов, со¬
бравшихся поглазеть на зрелище. Ровно в полдень из
шатра верхом на вороном жеребце выехал Харун ар-Ра¬
шид. На голове у него был надет легкий тюрбан, специаль¬
но предназначенный для игры; в правой руке он дер¬
жал бамбуковый савладжан, загнутый конец которого был
обит листовым золотом. Халифа окружила группа всад¬
ников — эмиров, сердаров, визирей и прочих придворных.
Над всадниками мелькали савладжаны. Вторая партия
игроков собралась на противоположном, отдаленном краю
площадки; наиболее нетерпеливые горячили лошадей —
разгоняли их и осаживали. Посредине ристалища лежала
большая гура. Ее остов образовывали обручи, изготовлен¬
ные из особым образом обработанных сухожилий крупных
животных. Сверху гура была обтянута плотной кожей,
для крепости прошитой тетивами.
Харун ар-Рашид взмахнул савладжаном, с гиком ри¬
нулся вперед, достиг центра и поддал гуру. Гура взлетела
в воздух. Со всех сторон на нее набросились игроки. Сав¬
ладжаны переплелись. Нужно было не отдать гуру про¬
тивнику, отбить в свою сторону. Некоторые всадники,
помня, что это любимая игра халифа \ уступали ему, на¬
рочно били милю; другие, войдя в азарт, сражались как
львы. Искусно владея савладжаном, Харун ар-Рашид вел
гуру к шатру. Наперерез ему стремительно бросился
всадник. Это был Джаафар ибн Яхья; его талию пере¬
хватывал широкий шелковый пояс, савладжан в руке
был такой же, как у халифа, но только без золотой от¬
делки. Он разогнал гнедого скакуна и, чуть было не про¬
считавшись, в последний момент с трудом осадил его.
Вороной жеребец эмира правоверных вздыбился и заржал.
— Нет! Не возьмешь!— крикнул Харун ар-Рашид,
ловко сворачивая в сторону.
Но уйти от Джаафара ибн Яхьи ему не удалось. Ви¬
зирь пришпорил скакуна, вытянулся и, перехватив гуру,
послал ее назад. От взрыхленной копытами земли взмет¬
нулись густые клубы пыли. Лошадиные морды покрылись
пеной, слюна стекала лошадям на грудь.
Играть визирю в этот день было тяжело. Прошлую
ночь он не спал. Руки не обладали обычной хваткой и си¬
лой. Стоило чуть-чуть прикрыть веки — и взору являлись
Риаш, дети (что-то станется с ними?). Вспоминалась
Аббаса — то робкая, тихая, нежная, то беспокойная, тос¬
кующая. Сам он привык к зависти врагов, к их ядови¬
тому злословию, но она не привыкла и никогда не при¬
выкнет. Таковы женщины... Разве можно их осуждать
за это?
Джаафар ибн Яхья пользовался покровительством ха¬
лифа, — но долго ли оно продлится? Да, он сейчас люби¬
мец. Но не слишком ли много сокровищ накоплено в его
руках — дворцов, селений, земельных угодий? Богатства
растут. Не пора ли остановить это? Не таят ли они опас¬
ность? Впрочем, время для беспокойства еще не наступи¬
ло... Разве не так? Ему позволено многое. В любой час
дня и ночи он может входить в замок Вечности и не спра¬
шивать предварительно разрешения. Ключи от дверей
казначейства и даже гарема находятся у его отца, старо¬
го Яхьи ибн Халида. Это тоже что-нибудь да значит!
Наконец, брачный контракт, пусть даже фиктивный, под¬
писан... Нет, беспокоиться пока нет причин.
Джаафар ибн Яхья отбросил мрачные мысли.