кие ароматы.
Впереди, как и требовалось, с эмблемой па пике mej
ствовал копьеносец. И, только приблизившись к парадной
лестнице, но которой навстречу сыну уже спускалась
нетерпеливая Зубейда, ои отошел в сторону, пропуская
первого престолонаследника. Аль-Амин порывисто обнял
родительницу, поцеловал руку, не преминув про себя
отметить, что за время, пока они не виделись, мать еще
больше располнела, рука у иее стала толще, пальцы
обмякли, щеки округлились, двойной подбородок навис
над толстой шеей. Лишь глаза, огромные, жгуче-черные
н живые, да правильной формы, тонкий, с горбинкой
нос и яркие губы маленького рта принадлежали прежней
Зубейде.
— Ты прекраснее всех на свете, да хранит аллах твою
красоту! — воскликнул аль-Амин и добавил, только теперь
замечая более чем скромный наряд матери. — Но как ты
одета?
С плеч до пят Зубейда была закутана в пурпурное шел¬
ковое покрывало, которое на талии перехватывал золотой
пояс с пряжкой, украшенной единственным драгоценным
камнем.
— На тебе нет ни ожерелий, ни колец, ни твоих люби¬
мых браслетов.
— Да наградит тебя аллах изворотливым умом! —
улыбнулась она. — Любимой супруге халифа не пристало
гоняться за модой. Я сама ее придумываю, мой друг.
— Ах, вот почему у тебя на голове накидка, как у
тетушки Алийи, но только без украшений. Ловко же ты
обставила жен эмиров и визирей, которые повсюду цеп¬
ляют драгоценности.
— Ты, мой друг, взгляни лучше сюда! — проговорила
она, приподнимая кргй пурпурного покрывала.
Туфли у Зубейды были сплошь усыпапы бриллианта¬
ми. Под лучами солнца камни искрились так, что глазам
было больно, смотреть.
— До этого еще никто не додумался! — восторженно
ахнул аль-Амин и на мгновение зажмурился.
Зубейда была довольна произведенным впечатле¬
нием.
В залах, по которым она повела сына, стоял негромкий
гул, напоминавший жужжание пчел в большом улье. Его
создавало монотонное певучее чтение молитв. Сто рабынь
выучили по десять сур корана и целыми днями напролет
повторяли их вслух.
Пышность приготовленного для встречи куполообраз¬
ного зала не тронула аль-Амина, — этим его было не уди¬
вить. Его поразило другое: выстроившиеся в два ряда
юноши, круглолицые, ясноглазые, настолько прелестные,
что красота их казалась чудом, — на точеных фигурах
модные кафтаны, серебряные пояса перехватывают тон¬
кие талии, на головах кокетливо надеты чалмы, возле
висков завитушки волос, в руках...
Вдруг аль-Амин захохотал, громко и раскатисто: под
кафтанами за едва заметными выпуклостями угадывались
еще неоформивпшеся женские груди.
Ха, ха, ха! Как ловко ты придумала их нарядить!
Ха, ха, ха!
— Я только последовала твоему примеру, мой друг,—
шутливо оправдывалась Зубейда. — Ты, говорят, вместо
прелестниц завел евнухов. А я вот рабынь решила
представить мальчиками К Правда, они от этого не потеря¬
ли своих качеств. Можешь сам убедиться. Я дарю тебе ю?.
— О, такой родительницы, как ты, не сыщешь во всем
мире! — пылко воскликнул юноша. — Аллах отличил тебя
и положением в халифате и непревзойденной щедростью.
Заливаясь от радости румянцем, Зубейда опустилась
па подушки, набитые страусовым пухом, и подала знак,
чтобы рабыни-подростки, одетые под мальчиков, удалились.
Глава XXXVI
РОДИТЕЛЬСКИЕ СОВЕТЫ
СЫНОВНИЕ ХИТРОСТИ
-— А теперь расскажи, как ты провел вчерашний
день! — предложила Зубейда. Выражение лица у нее
стало серьезным. Улыбка исчезла.
— Милостью аллаха, как только ты могла бы поже¬
лать,— почтительно ответил первый престолонаследник.—
В удовольствиях, дорогая родительница, как всегда в удо¬
вольствиях!
— Чем еще заниматься в твоем возрасте! — вырвалось
у Зубейды, и она тут же, лукаво взглянув на сына, спро¬
сила: — А что ты делал прошедшей ночью, мой друг, один,
без рабынь и рабов, которые бы тебя развлекали?
Аль-Амип был удивлен.
— О, Сейида халифата задает щекотливый вопрос!
Оказывается, ей известно, как я провожу время, и даже