| He had a finely graduated scale of informality and friendship, which improved from the "How do you do?" addressed to the fifteen-dollar-a-week clerks and office attaches, who, by long frequenting of the place, became aware of his position, to the "Why, old man, how are you?" which he addressed to those noted or rich individuals who knew him and were inclined to be friendly. |
У него была точно градуированная шкала приветствий, постепенно повышавшаяся от "добрый день!" по адресу конторщиков и мелких служащих, получавших пятнадцать долларов в неделю (но благодаря частому посещению бара имевших честь знать, кто такой Герствуд), до "здравствуйте, здравствуйте! Как поживаете?". |
| There was a class, however, too rich, too famous, or too successful, with whom he could not attempt any familiarity of address, and with these he was professionally tactful, assuming a grave and dignified attitude, paying them the deference which would win their good feeling without in the least compromising his own bearing and opinions. |
Это относилось к знаменитостям или богачам, знавшим его и относившимся к нему дружелюбно. Существовал, однако, еще один разряд гостей, слишком богатых или слишком знаменитых; с ними Герствуд даже и не пытался позволить себе фамильярный тон. К таким людям он подходил с профессиональным тактом, оказывая им должное почтение и придавая при этом своему лицу выражение серьезности и собственного достоинства. Это завоевывало ему их благосклонность, а достоинство его при этом нисколько не страдало. |
| There were, in the last place, a few good followers, neither rich nor poor, famous, nor yet remarkably successful, with whom he was friendly on the score of good-fellowship. |
И, наконец, было несколько завсегдатаев не богатых, но и не бедных, довольно известных, но не пользовавшихся громкой славой, с которыми Г ерствуд поддерживал истинно приятельские отношения. |
| These were the kind of men with whom he would converse longest and most seriously. |
С людьми этого сорта он охотнее всего беседовал, к их мнению он серьезнее всего прислушивался. |
| He loved to go out and have a good time once in a while - to go to the races, the theatres, the sporting entertainments at some of the clubs. |
Он любил время от времени доставлять себе удовольствие, то есть посещать бега, театры или спортивные зрелища, устраивавшиеся в каком-либо клубе. |
| He kept a horse and neat trap, had his wife and two children, who were well established in a neat house on the North Side near Lincoln Park, and was altogether a very acceptable individual of our great American upper class - the first grade below the luxuriously rich. |
У него был хороший выезд; вместе с женой и двумя детьми он жил в красивом особняке на Северной стороне, близ Линкольн-парка, и был представителем нашего американского так называемого "высшего класса" и по жизненному уровню стоял лишь ступенью ниже денежных тузов. |
| Hurstwood liked Drouet. |
Друэ очень нравился Герствуду. |
| The latter's genial nature and dressy appearance pleased him. |
Ему по душе были и добродушная общительность этого молодого человека и его нарядный внешний вид. |
| He knew that Drouet was only a travelling salesman -and not one of many years at that - but the firm of Bartlett, Caryoe & Company was a large and prosperous house, and Drouet stood well. |
Он знал, что Друэ - всего лишь коммивояжер и притом с весьма небольшим стажем, но "Бартлет, Карио и ^ " считалась крупной и процветающей фирмой, и Друэ был там на хорошем счету. |
| Hurstwood knew Caryoe quite well, having drunk a glass now and then with him, in company with several others, when the conversation was general. |
Герствуд хорошо знал мистера Карио и порою, когда тот приходил с приятелями, выпивал с ним за компанию бокал, участвуя в общем разговоре. |
| Drouet had what was a help in his business, a moderate sense of humour, and could tell a good story when the occasion required. |
Чарльз Друэ обладал чувством юмора - качеством, весьма полезным в его деле, и при случае с успехом мог рассказать какой-нибудь забавный анекдот. |
| He could talk races with Hurstwood, tell interesting incidents concerning himself and his experiences with women, and report the state of trade in the cities which he visited, and so managed to make himself almost invariably agreeable. |
С Герствудом он говорил о бегах, рассказывал ему о своих приключениях с женщинами и о прочих интересных случаях из своей жизни, делился сведениями о состоянии рынка в тех городах, куда ему приходилось ездить, словом, умел быть приятным и интересным собеседником. |
| To-night he was particularly so, since his report to the company had been favourably commented upon, his new samples had been satisfactorily selected, and his trip marked out for the next six weeks. |
В этот вечер настроение у Друэ было на редкость хорошее, так как отчет его был одобрен фирмой, новые образцы отобраны удачно и он успел разработать маршрут поездки на ближайшие полтора месяца. |
| "Why, hello, Charlie, old man," said Hurstwood, as Drouet came in that evening about eight o'clock. |
- А, Чарли, старина! - приветствовал его Герствуд, когда Друэ часов в восемь вечера появился в баре. |
| "How goes it?" |
- Как дела? |
| The room was crowded. |
Бар в этот час был переполнен. |
| Drouet shook hands, beaming good nature, and they strolled towards the bar. |
Благодушно улыбаясь, Друэ поздоровался с Герствудом, и они вместе направились к стойке.
|