| They were under a great shadowy train shed, where the lamps were already beginning to shine out, with passenger cars all about and the train moving at a snail's pace. | Медленно продвигаясь вперед, поезд вошел под огромный сумрачный свод вокзала, где только что начали зажигаться огни. |
| The people in the car were all up and crowding about the door. | Все пассажиры были уже на ногах и толпились у выхода. |
| "Well, here we are," said Drouet, leading the way to the door. | - Ну, вот мы и приехали, - сказал Друэ, направляясь к двери. |
| "Good-bye, till I see you Monday." | - До свиданья, до понедельника. |
| "Good-bye," she answered, taking his proffered hand. | - До свиданья! - ответила Керри и пожала его протянутую руку. |
| "Remember, I'll be looking till you find your sister." | - Помните, я не выпущу вас из виду, пока вы не найдете сестру! |
| She smiled into his eyes. | Она улыбнулась, глядя ему в глаза. |
| They filed out, and he affected to take no notice of her. | Пассажиры один за другим стали покидать вагон. Друэ сделал вид, будто не обращает на Керри внимания. |
| A lean-faced, rather commonplace woman recognised Carrie on the platform and hurried forward. | На перроне какая-то невзрачная женщина с изможденным лицом узнала Керри и поспешила к ней навстречу. |
| "Why, Sister Carrie!" she began, and there was embrace of welcome. | - А, здравствуй, Керри! - сказала она и небрежно обняла сестру. |
| Carrie realised the change of affectional atmosphere at once. | Керри почувствовала, как мгновенно исчезла атмосфера ласкового внимания. |
| Amid all the maze, uproar, and novelty she felt cold reality taking her by the hand. | Среди суматохи, шума и новизны она ощутила холодное прикосновение действительности. |
| No world of light and merriment. | Какой уж там мир яркого света и веселья! |
| No round of amusement. | Какой уж там вихрь развлечений и удовольствий! |
| Her sister carried with her most of the grimness of shift and toil. | На лице сестры была написана вся история ее тяжелой жизни, полной забот и труда. |
| "Why, how are all the folks at home?" she began; "how is father, and mother?" | - Ну, как поживают все наши? - спросила она. -Как отец, как мама? |
| Carrie answered, but was looking away. | Керри отвечала на вопросы, но глаза ее были устремлены вдаль. |
| Down the aisle, toward the gate leading into the waiting-room and the street, stood Drouet. | В конце перрона, у прохода, который вел в зал ожидания и на улицу, стоял Друэ. |
| He was looking back. | Он тоже оглянулся. |
| When he saw that she saw him and was safe with her sister he turned to go, sending back the shadow of a smile. | Убедившись, что она видит его и что она находится под охраной сестры, он слегка улыбнулся ей и двинулся дальше. |
| Only Carrie saw it. | Одна только Керри заметила это. |
| She felt something lost to her when he moved away. | И тут при виде его удаляющейся фигуры ее охватило такое чувство, словно она чего-то лишилась. |
| When he disappeared she felt his absence thoroughly. | Когда же он совсем скрылся из виду, она поняла, что ей недостает его. |
| With her sister she was much alone, a lone figure in a tossing, thoughtless sea. | Она чувствовала себя куда более одинокой в обществе сестры, - и теперь она одна, совсем одна среди бурного, равнодушного моря. |
| Chapter II | 2. |
| What Poverty Threatened - Of Granite and Brass | Чем грозит нищета. Гранит и бронза |
| Minnie's flat, as the one-floor resident apartments were then being called, was in a part of West Van Buren Street inhabited by families of labourers and clerks, men who had come, and were still coming, with the rush of population pouring in at the rate of 50,000 a year. | Квартирка Минни была расположена в третьем этаже дома на Ван-Бьюрен-стрит, где ютятся семьи рабочих и конторских служащих, людей, прибывших и продолжавших прибывать в Чикаго с тем потоком, который ежегодно увеличивал население города на пятьдесят тысяч человек. |
| It was on the third floor, the front windows looking down into the street, where, at night, the lights of grocery stores were shining and children were playing. | Две комнаты выходили окнами на улицу, где по вечерам ярко горели витрины гастрономических магазинов и на тротуаре играли дети. |