Едва Вельстил и Чейн вошли в лес, их окружили призраки. Вельстил, впрочем, и ожидал чего-то подобного, с тех пор как они оказались в пределах края, над которым безраздельно владычествовал Убад. Ни ему, ни Чейну призраки не могли причинить вреда, ведь они и так уже были мертвы; правда, Вельстил забыл предупредить об этом Чейна.
Призрачный человек в лохмотьях пролетел сквозь Чейна. Тот шарахнулся, запутался во влажной завесе мха и тут же промок до нитки.
— Не обращай на них внимания, — бросил Вельстил. — Они для нас безопасны.
Чейн развернулся к нему:
— Здесь проходила и Винн!
Его постоянное беспокойство об участи юной Хранительницы уже начало порядком раздражать Вельстила.
— Думаю, никто из спутников Магьер не пострадал. Убад не допустит ничего, что заставило бы ее повернуть назад.
Чейн обнажил меч и принялся рубить свисающие до земли бороды сырого мха.
Чем дальше углублялись они в лес, тем больше вилось вокруг них призраков. Несколько прозрачных силуэтов налетели на Вельстила, но он не обратил на них никакого внимания. Их ледяное прикосновение было неприятно, но не более того. Чейн, однако, по-прежнему шарахался от призраков. Он шел первым, прорубая дорогу в завесах мха, и очень скоро его плащ и рукава туники насквозь пропитались влагой.
— Ты отклонился к западу, — заметил Вельстил. — Держи севернее.
— Ты знаешь, куда мы идем?
— Да.
Наконец на прогалине перед ними появился каменный дом, пристроенный к массивному гранитному выступу. Вельстил остановился, не выходя из леса, и вполголоса велел Чейну вернуться и ждать вместе с ним. Магьер к этому времени уже, скорее всего, добралась до пещеры и встретилась лицом к лицу со старым некромантом.
Вельстил мог только гадать, какую полуправду или искусную ложь пустил в ход Убад, чтобы усыпить бдительность Магьер. Ему самому так до конца и не открыли, что за миссия предназначена единственному в своем роде ребенку Магелии. Вельстил предпочел бы, чтобы Магьер этого так и не узнала, — но только ради ее душевного равновесия. Что бы ни замышлял Убад, воплощение его замыслов должно было бы направить Магьер на совершенно иной путь.
Но она откажет Убаду, так же как отказала ему.
— Хватит выжидать! — процедил Чейн, крепко сжав губы. — Вдруг они там попали в западню и не могут выбраться?
— Предлагаешь, чтобы мы вошли и вежливо поздоровались со старыми друзьями?
Чейн ничего не ответил.
Вдруг из дома донеслись громкие крики и дверь распахнулась настежь.
Из леса вылетели призраки, и туманный вихрь, в который слились их бесплотные силуэты, заслонил от Вельстила дом. Он услышал топот бегущих ног, хруст подлеска, треск рвущегося мха. Туманные струйки призраков, только что стремившиеся к дому, заметались и дружно бросились на этот звук.
Чейн дернулся было вперед, но Вельстил успел ухватить его за край плаща и, рванув к себе, крепко стиснул плечо своего спутника. Без призраков Убад слеп и глух, а эти сверхъестественные слуги не отыщут ни Вельстила, ни того, к кому он прикасается, пока на пальце у него бронзовое кольцо «пустоты».
Когда призраки исчезли, оказалось, что дверь дома по-прежнему открыта. Вдалеке, слева от Вельстила, захрустел кустарник, и он, оглянувшись, заметил полукровку и юную Хранительницу, которые со всех ног бежали в лес. Затем в дверном проеме появились еще двое и тоже направились в лес — в ту сторону, где скрылись беглецы.
Вельстил со всеми предосторожностями мысленно прикоснулся к ним и не ощутил в них ни единой искорки жизни.
Две полуразложившиеся фигуры размеренным шагом прошли мимо затаившихся вампиров. Чейн вопросительно глянул на Вельстила.
— Воскрешенные мертвецы, — прошептал тот. — Видно, Убад с годами обзавелся новыми умениями.
На порог дома вышли еще двое. Один был в кожаной маске без прорезей для глаз, другой — с серым, туго обтянутым кожей лицом.
— Убад? — шепотом спросил Чейн, указывая на первого.
Вельстил чуть заметно кивнул и содрогнулся от омерзения, отгоняя ужасные воспоминания, пробудившиеся при виде старого слуги его отца.
Кожаная маска и просторные одежды так надежно скрывали лицо и тело некроманта, что трудно было представить себе, как он выглядит на самом деле, однако морщинистый подбородок и увядшие, старческие кисти рук были точно такими же, какими помнил их Вельстил. Убад и тогда казался немыслимо древним, но за минувшие двадцать пять лет он нисколько не изменился. В руке он нес массивный железный посох, казавшийся чересчур тяжелым для его иссохшей плоти.
Убад заговорил, обращаясь к своему спутнику, и все чувства Вельстила мгновенно обострились, ловя каждое слово.