— Что за глупые загадки? — спросила я.
— Пожалуйста, Анджу…
Глаза ее потемнели, стали аспидно-черного цвета, и я увидела, что для нее действительно важен мой ответ.
Я попыталась думать о Судхе, другой и чужой Судхе, которая могла появиться в моей жизни случайно и так же случайно исчезнуть. Я попыталась представить, смогла бы я тогда любить ее. Но я была привязана к кузине всем существом и не могла даже вообразить такое.
— Анджу… — в дрожащем голосе Судхи я услышала настоящую боль.
Что такого ужасного могло произойти, что так пошатнуло ее веру в нашу связь? Страх, как огромный камень, давил мне на грудь и не давал дышать. И хотя я всегда предпочитала знать горькую правду, в тот раз я не решилась задать вопрос Судхе.
Но я точно знала, что должна была ответить:
— Я любила бы тебя, кем бы ты ни была. Я любила бы тебя, потому что ты меня любишь. Я любила бы тебя потому, что никто не знает нас лучше, чем мы знаем друг друга.
— Правда? Ты всё равно бы меня любила? — с облегчением в голосе переспросила Судха.
— Правда, — ответила я, ощущая странное покалывание вдоль позвоночника — какое-то предчувствие. Я слышала свой голос — такой неуверенный и детский, слишком детский, чтобы сдержать данное слово.
Что за ерунда! Я становилась такой же суеверной, как Судха.
И, глубоко вздохнув, твердо продолжила:
— Что бы там ни было, я всегда буду той, кто помог тебе появиться на свет.
После этих слов Судха склонилась мне на плечо и так глубоко вздохнула, что я поняла — с ее сердца упала тяжкая ноша.
— Да, Анджу, ты права.
Судха хотела сказать что-то еще, но передумала и поцеловала меня в щеку. Она вернула мне серьги, и я почувствовала, как ее пальцы коснулись моей ладони, словно кончик птичьего крыла.
— Сохрани эти сережки для меня. Я попрошу их у тебя, когда мне захочется их надеть.
И я поверила ей.
Держась за руки, мы спустились по лестнице, обсуждая, на что нам потратить подаренные деньги. Их было не так много, но в первый раз в жизни мы могли потратить их на все, что захотим, и поэтому чувствовали себя такими богатыми и независимыми.
— Я куплю себе разной одежды, — мечтала Судха. — Сальвар камиз[33] из нежной, как кожа ребенка, ткани цвета заходящего солнца. Еще куплю сари из тончайшего прозрачного шелка, которое можно продеть сквозь кольцо. Шали, переливающиеся, как грудь павлина. Я куплю шелков и вышью ими блузку с пышными рукавами, и пришью на нее крошечные кусочки зеркал, и белые кружева, сияющие, как лунный свет летней ночью, — совсем не похожую на унылые приличные платья, которые нас заставляют носить…
Меня поразила жажда в ее голосе. Судха всегда была такой спокойной и покорной. Я даже не думала, что она так ненавидит нашу одежду. Интересно, какие еще секреты таила в себе моя кузина?
— Но тебе даже не разрешат примерить такое — с грустью ответила я. — Ты ведь знаешь, как наши мамы строго следят за тем, чтобы бы мы выходили в свет как подобает дочерям Чаттерджи.
Судха улыбнулась.
— Мне всё равно. Я буду надевать платья у себя в комнате, буду надевать их для тебя. А ты что купишь?
— Книги. Я закажу книги, которых у нас не найти. Книги писательниц, о которых монахини отзываются неодобрительно: Кейт Чопин, Сильвии Плат. Их героини совершают сумасшедшие, смелые и удивительные поступки. Я хотела прочитать последние романы, чтобы почувствовать дух Лондона, Нью-Йорка и Амстердама. Хотела, чтобы они перенесли меня в парижские кафе и ночные клубы, на плантации Луизианы, в леса Амазонки и в австралийские буши — повсюду!
И через секунду добавила с горечью:
— В места, которых я никогда не увижу, потому что мамы не разрешат мне уехать.
Судха поспешно обняла меня и принялась утешать:
— О, Анджу, я уверена, что ты всё это увидишь. Может, после того, как выйдешь замуж…
— Ну да. Скорее всего, я выйду замуж за какого-нибудь занудного старика, который никогда не захочет оставить Калькутту и всё свободное время будет лежать на диване, жевать паан и слушать песни из слащавых мелодрам. А еще…
— И кто теперь переживает из-за выдумок? — рассмеялась Судха. — Не волнуйся, я загадаю желание за тебя, и ты объедешь весь мир. Хотя, конечно, я буду по тебе скучать.
— Не верю в загадывание желаний, — ворчала я, хотя и надеялась в глубине души, что кузина была права.
Остаток дня мы провели в комнате Судхи, рассматривая покрывало, подаренное ей на день рождения. Рисунок на нем был необыкновенно вычурным, даже такой усидчивой и старательной девушке, как она, потребовалось бы много месяцев, чтобы вышить его. В центре покрывала был нарисован подсолнух, по краю — танцующие павлины, между которыми вилась надпись — пословица, написанная старомодным шрифтом, прочитать которую нам удалось не сразу. И, наконец, разобрав ее, мы не могли сдержать смех: «Пати парам гуру, супруг — твой главный господин».
33
Сальвар камиз — традиционная одежда индийских женщин, состоящая из сальвар — свободных штанов, сужающихся внизу, и камизы — длинной туники с разрезами по бокам.