Как только гости разошлись и мы поднялись в мою комнату, чтобы переодеться, разразилась сильная гроза. Мы выключили свет и открыли окно, потому что и я, и Судха очень любили грозу: этот запах пыли в наэлектризованном воздухе, темные тучи, похожие на птиц, расправляющих крылья, яростный стук капель дождя. Мы были слишком возбуждены, чтобы спать, поэтому долго складывали сари, расчесывали волосы, смывали бинди со лбов и черную подводку с глаз. Судха надела кольцо Ашока на указательный палец и любовалась бриллиантами, сверкающими во вспышках молний, то исчезающими, то сверкающими перед следующим ударом грома.
— Как ты можешь любить так сильно человека, с которым разговаривала всего дважды? — спросила я. — Как ты можешь быть готовой выйти за него замуж?
— Так бывает, — мечтательно ответила Судха, подойдя к окну. На ней была только нижняя юбка; распущенные волосы падали на ее обнаженную грудь, как потоки темной воды. Ветви фикусов ломались с громким треском. Ветер задувал дождь в окно, и когда Судха повернулась, я увидела, что капельки светятся в ее волосах, как жемчужины.
— Я знаю, почему павлины танцуют во время дождя. А ты знаешь?
Я ничего не ответила, залюбовавшись Судхой. Она была потрясающе красива. Если бы Ашок видел ее сейчас! И я ревниво радовалась, что сейчас рядом с ней не он, а я.
— Ну так как же? — настаивала я. Мне хотелось понять, что за опасное течение уносит сестру далеко от меня, от безопасного берега, на котором я оставалась совершенно одна.
— Я не могу объяснить, — озадаченно нахмурила лоб Судха, и я поняла, что любовь для нее почти такая же загадка, как и для меня. И вдруг ее лицо прояснилось.
— Но я могу рассказать тебе одну историю, и, может, тогда ты поймешь.
— Что за историю?
— Про принцессу в замке змей.
Эту сказку нам много раз рассказывала Пиши, но Судха умела так пересказывать всякие истории, что они превращались в волшебные романы. Может, благодаря ее голосу и словам, смешанным со звуком ночного дождя, я поняла бы, чем отличается ее новая любовь от того, что мы испытывали друг к другу все эти годы.
— Жила-была принцесса, — начала Судха свою сказку. — Жила она в подводном дворце, полном змей. Никто не знал, кто ее родители и как она оказалась в этом дворце.
— Она была несчастлива там? — перебила я Судху. Моя задача во время таких рассказов — задавать вопросы и интерпретировать ответы.
— Нет, она была вполне счастлива. Змеи были очень красивыми: зелеными, желтыми, золотистыми, — и очень ласковыми. Они кормили принцессу, играли с ней и пели ей перед сном песни. Иногда они обвивали ее голову, как гирлянды.
— И что, ей не надоедало жить во дворце? Разве она не хотела увидеть мир за его стенами?
— Нет. Не забывай, что она не знала, что есть какая-то другая жизнь, кроме этого тусклого зеленоватого подводного света, кроме прохладных стен дворца, сделанных из кораллов и гальки.
— Но тогда…
— И вот однажды появился принц. У него был драгоценный камень, с помощью которого он раздвигал озерную воду и смог попасть во дворец. Он оказался там совершенно случайно, он не искал принцессу специально. Когда принц появился во дворце, принцесса спала. Он разбудил ее, и девушка не могла поверить своим глазам. А когда он заговорил, она поняла, что ей уже будет мало песен без слов, которые ей пели змеи.
— И она взяла и просто вот так влюбилась? — спросила я насмешливо.
— Да, вот так взяла — и влюбилась.
— Почему?
— Потому что он разбудил ее и рассказал ей о волшебном мире людей, о сверкающих отблесках на глянцевых манговых листьях, о том, как в вершинах кокосовых деревьев кукушки плачут в поисках пары. Он спас ее от жизни, в которой все дни были одинаковыми, от слишком спокойной жизни. Во дворце не было ни одного зеркала. И когда принцесса посмотрела в темные глаза принца, она в первый раз увидела свое отражение, две крошечные фигурки, и поняла, как она прекрасна. Я думаю, что именно поэтому она его и полюбила. Без него она никогда бы не узнала себя.
На лице Судхи играла нежная улыбка, обращенная куда-то внутрь, как будто на мгновения она забывала о грозе, комнате, даже обо мне. Она думала только об Ашоке.