Вот почему, все эти поползновения в мою сторону я воспринимала нормально. Это инстинкт, я могу родить ему детей. Он обязан защитить и сберечь такой ценный сосуд.
- О чём тут так долго думать, барыня? - не выдержала моего молчания баба Тоша, и пока я вспоминала подругу, вложила чарку в мою руку и поднесла к губам. Я, всё ещё находясь мысленно не тут, сделала несколько глотков чая, как помнило моё сознание. И только, когда моё горло обожгло, а я закашлялась, поняла, что произошло.
- Баба Тоша! - возмутилась я, пытаясь откашляться. Бабушка подсунула мне под нос пирожок.
- Нюхай, а потом жуй! - скомандовала она, я подчинилась, вдыхая аппетитный аромат мясной выпечки, и с удовольствием откусила. И откуда этот зверский аппетит взялся за секунду. Не знаю, из чего делает свою настойку Баба Тоша, но всё, что было после пирожка, в мою память не отложилось.
10
Зато запомнился сон.
То, что это сон я поняла сразу, как и то, что не в силах им управлять. Я сидела на лавке в доме Бабы Тоши, утыкаясь в свои колени. А мою голову гладил оборотень. Только на этот раз я не отпрянула, а несмело подняла голову, рассматривая его зелёные глаза. Эсфир улыбнулся и склонился к моим губам, нежно целуя, а моё тело охотно отвечало, разливая тяжесть желания от поцелуя в самый низ живота. Его язык проник в мой рот, изучая его изнутри, а я стонала от этого, обнимая Эсфира за шею, притягивая ближе. Углубляя поцелуй уже самостоятельно. Его руки потянули меня на себя, бесстыдно усаживая верхом на мужчину. Я, не разрывая поцелуя, поддалась и вот мои ноги уже оплели его талию, а его руки ласкают мои бедра. Я стягиваю завязку с его волос и зарываюсь в них, наслаждаясь поцелуем.
Эсфир стягивает верх моего платья, его рука накрывает полушарие груди, находит тугую горошинку и нежно её щипает, боль отдаётся наслаждением, и я выгибаюсь, позволяя мужским губам ласкать мою шею. Я наполовину обнажена, сижу на нём верхом и мне не стыдно. Я чувствую, как его твёрдое естество упирается в мою промежность. И только слой одежды отделяет меня от удовольствия. От единения с моим мужчиной. Почему-то я уверена, что больно не будет. Всё будет правильно. Его рот накрывает мой второй сосок, и я просыпаюсь.
Подскакиваю на кровати, тяжело дышу, на лбу пот, тело, будто в огне. А вот про такое оборотница не рассказывала. Это что вообще было? Проверила одежду на себе, всё на месте. Точно сон. Боги, я чуть не отдалась ему во сне!
- Ещё очень рано, Эсти, ложись спать, - раздался хриплый мужской голос и тёплые руки потянули меня обратно в горизонтальное положение, подгребли под себя, мужской нос уткнулся мне в шею и довольно засопел.
11
Я сама не поняла, как ему удалось уложить меня обратно в кровать, вероятно, я просто не успела отойти от шока всего происходящего.
- Эсфир! - я вырвала из его нежных, надо отметить, объятий и снова села на кровати, на этот раз, пытаясь отсесть от него как можно дальше. Я бы встала с нее, но как выяснилось, лежала у стенки, а перелезать через оборотня я не рискнула.
- Тише, маленькая, чего ты кричишь? Разбудишь бабу Тошу, - всё тем же хриплым со сна голосом говорил со мной мужчина. Его руки опять потянулись ко мне, но услышав, как я недовольно шиплю, вернулись к хозяину.
- Тише? Да как можно тише? - уже шёпотом кричала на него я. Да, так кричать я тоже умею. - Ты почему в моей кровати? Или это я в твоей? Почему я в твоей кровати? В чьей я вообще кровати, лед его побери? И почему ты тоже здесь?
- Как, однако, много вопросов ты способна задать за короткое время, - сказал оборотень, грустно вздохнув. - Мы всё ещё в доме бабы Тоши. Ты явно не привыкла пить сивуху. Я вообще не понял, зачем ты её пила, если честно…
- Ты отвлекаешься! - рычала я не хуже настоящего оборотня.