«Отказаться участвовать в создании нашего будущего – значит сдаться. Не дайте обмануть себя, не дайте загнать себя в пассивность ложным чувством безопасности (это не про меня) или отчаянием (нам ничего не изменить). Каждый и каждая из нас должны найти свою работу и делать ее. Готовность к борьбе… это значит трудиться не покладая рук ради перемен, иногда без малейшей уверенности в том, что перемены наступят. <…> Это значит бороться с отчаянием» (3).
Предваряющее замечание о языковых особенностях: гендер и раса
Этот сборник включает эссе, интервью и тексты устных выступлений Одри Лорд. Многообразие жанров и стилей этих текстов требует использования в русском переводе гибкого подхода к выражению гендерной чувствительности.
При графическом обозначении гендерно-разнородных групп мы отдаем предпочтение формам с написанием через косую черту – например, «американ/ки». Такая форма написания призвана показать, что речь может идти о женщинах и мужчинах (Лорд рассматривает только эти два гендера). В текстах, основанных на устных выступлениях, и в особенности в неформальной беседе-интервью с Адриенной Рич, мы также используем женский род как общий, опираясь на сложившуюся феминистскую устную практику. Помимо этого, мы используем другие элементы современного гендерно-чувствительного русского языка – в частности, согласование по множественному числу вместо мужского рода (например, «те, кто искали собственную судьбу»). Мы отдаем предпочтение взаимному местоимению «друг дружку», потому что оно по форме ближе к гендерной нейтральности, чем более употребительное «друг друга», а также потому что оно принадлежит к языку активистских сообществ с присущим им акцентом на взаимной теплоте и заботе. Мы отказываемся от гендерно-чувствительных форм в редких случаях, таких как исторические названия (например, «Союз писателей СССР»).
Следуя оригинальному тексту, мы используем в русском переводе термины «Черные» и «люди Цвета» как политические самоназвания групп, подвергающихся расизму. Мы также сохраняем расистские слова и выражения в тех редких случаях, когда они встречаются в оригинале. Мы полагаем, что решение Лорд употреблять эти слова в определенных контекстах было взвешенным, и отдаем дань уважения ее замыслу и авторитету как антирасистской мыслительницы. В то же время мы признаем, что воспроизведение расистского языка может работать на укрепление расистских идей, и призываем наших читатель_ниц не использовать эти слова.
Предисловие к оригинальному изданию
Когда мы приступили к редактуре «Сестры-отверженной» – спустя много времени после того, как книга была задумана, контракт заключен, новый материал написан, – Одри Лорд сообщила мне за работой, что она не пишет теорию. «Я поэтесса», – сказала она.
Значение Лорд как поэтессы неоспоримо. Однако несомненно и то, что «Сестра-отверженная» – сборник избранных эссе и речей, написанных этой Черной лесбиянкой-феминисткой за последние восемь лет, – сделал для многих очевидным то, что другие уже знали: голос Одри Лорд играет ключевую роль в разработке современной феминистской теории. Она – авангард феминистского самосознания.
Пятнадцать представленных здесь избранных текстов, среди которых есть опубликованные впервые, – это обязательное чтение. Будь то уже хорошо известное эссе «Применения эротического: эротическое как сила», которое раскрывает нас навстречу потенциальной силе эротического, неявно присутствующей во всех сферах нашей жизни:
…Когда я говорю об эротическом, я говорю об утверждении женской жизненной силы, о той творческой энергии обретения силы, знание и применение которой мы теперь переприсваиваем в нашем языке, нашей истории, наших танцах, нашей любви, нашем труде, наших жизнях (1).
Или недавно написанный текст «Глаза в глаза: Черные женщины, ненависть и гнев», исследующий белые расистские корни враждебности между Черными женщинами:
Мы – Черные женщины, рожденные в обществе закоснелой ненависти и презрения ко всему Черному и женскому. Мы сильные и стойкие. И мы изранены (2).
Работа Лорд расширяет, углубляет и обогащает наше понимание того, что такое феминизм и чем он может быть.
Но как быть с «конфликтом» между поэзией и теорией, между этими отдельными и будто бы несовместимыми сферами? Нас учили, что поэзия выражает чувства, а теория излагает знания; что поэт творит в порыве момента, а теоретик непременно рассуждает холодно и тщательно; что одно – искусство и потому воспринимается «субъективно», а другое – наука, отвечающая за «объективный» мир идей. Нас учили, что у поэзии есть душа, а у теории разум и что мы должны выбирать между ними.