– Но мой брат!
– Его мало заботит твоя судьба.
– Ты хочешь сказать, боярин, что он предал меня?
– Да. Хотя может ли царевич предать? Он действует во имя интересов державы.
– Я не верю тебе!
– Он ныне не Отрепьев. Он сын Грозного царя.
– Но Юрий не может так поступить. Это невозможно! – вскричала Елена.
–Ты стала опасна. Ты слишком красива. Я передал в тайной грамоте царевичу, что ты у меня. Про сие не знает никто. Даже тот, кто сие послание ему возил.
Боярин Бельский достал бумагу и передал Елене. Та схватила его и прочла, написанное рукой её брата.
«Пусть она уйдет…»
– Это рука… рука Юрия.
– Он больше не Юрий, Елена. Он Димитрий Иванович. И скоро он будет нашим царем. А у царя нет родичей. У него есть слуги и рабы. И он волен в жизни своих рабов.
Елена поняла Бельского:
– Значит вот почему, ты, пан, решил отказаться от меня? И как коханка я стала более не надобна? Так?
– Так, девка.
– Зачем тогда были разговоры о лишних ушах? Разве есть они в твоем доме?
– Лукавил я, красавица. Признаюсь в том.
Бельский действительно тогда хотел взять Елену себе. Слишком приглянулась ему красавица. Но послания воеводы Мнишека и самого самозванца отрезвили его. Ныне играть с этой девкой стало опасно. А не настолько Богдан Бельский потерял голову от красоты.
– Значит, боярин стал бояться? – насмешливо спросила она.
– При дворе Грозного царя нас научили бояться. Ныне ты в милости у государя, а завтра он тебя на кол велит посадить. А при мне уже троих царей схоронили, красавица, Ивана Васильевича, Фёдора Ивановича и Бориса Фёдоровича. А завтра и царь Фёдор Борисович к ним присоединиться. И получим мы царя Димитрия Ивановича. И он, Димитрий, благодарен мне за то, что я захватил тебя. Слишком опасной ты стала.
– Это мой приговор, – прошептала она.
– Нет. Я решил по-иному.
– Как? – не поняла она.
– Я отпущу тебя.
– Отпустишь?
– Мои люди отвезут тебя до границы Польши. Там они тебя оставят.
– Я дам слово, что никогда и никому…
Бельский прервал её:
– Не нужно. Никого слова! Нет в том надобности.
– Нет?
– Никакой. Ты все исполнишь, по-моему. В том я уверен, девка.
– Но тогда я не понимаю…
– А что тут понимать? Я дарю тебе жизнь. Жизнь и золото для этой жизни. Но больше ты сама никогда в пределы этого государства не вернёшься. И клятвы для сего не надобны.
– Почему?
– Тебя больше никто не опознает.
– Я не понимаю, – Елене стало страшно. – Ты проявил милость и…
– Милость? – Бельский засмеялся. – Слышал бы твои слова покойный Григорий Лукьянович Скуратов! Много бы посмеялся. Надорвал бы живот, хотя не смешлив был покойник.
– Но ты не прикажешь меня убить? Разве не так? Я верно поняла твои слова, боярин?
– Твой брат милостив, Елена, ибо он приказал тебя убить. Это милость. Но я не милостив, Елена. Я дарю тебе проклятие жизни.
– Не понимаю!
– Это скоро придет.
– Твои слова пугают. Когда я стану свободна?
– Как только царевич въедет в Москву. Тогда в закрытой карете тебя вывезут через иные ворота.
– А я уеду отсюда одна?
– В сопровождении мох слуг.
– Я не о том, боярин. Шляхтич Ян Нильский поедет со мной?
– Нет.
– Нет? Но почему?
– А ты уверена, что он захочет следовать за тобой?
– Ян мой верный рыцарь. Он не сможет меня забыть.
– Он не сможет забыть Елену. Но ты больше не будешь Еленой.
– Что это значит? Мне сменить имя?
– Что есть имя, красавица? Это мелочь. Тебе придется сменить жизнь…
***
Кромы.
Военный лагерь армии Федора Годунова.
Мятеж.
18 мая 1605 года.
Стрелецкий десятник Ерема Новик получил от боярина Пушкина новую бархатную шапку с высоким колпаком и меховым околышем. Также был и ему выдан польский кафтан с золочеными пуговицами, цветными петлицами из шнура с кистями, да новые сапоги тисненой кожи красного цвета, какие были приняты в их полку.
– Ай, и нарядный сегодни, Ерема!
– Дак коли выбор верный сделаете, то все тако нарядитесь. Мне боярин от Димитрия Ивановича десять монет пожаловал да одежу, да саблю добрую. Глядите!
Ерема показал новую булатную, прорезную с золотой насечкой саблю.
– Али ты видал человека от царевича? – спросили его.
– Видал. Боярин был от Димитрия Ивановича. Прислал он нам грамотку.
– И чего там?
– Чего в грамотке-то, Еремка?
– Где она?
Ерема ответил:
– Той грамотки при мне нет. Я ведь читать не умею. Но мне боярин чел её. Призвал нас царевич истинный стать под его хоругви. И будут от того всем стрельцам от Димитрия Ивановича награды разные. Всех неправедных начальных людей царевич смерти предаст. Тех, кто стрельцов забижал.