– Но что государь намерен сделать со мной? – снова спросила Ксения.
– Я стану твоим защитником. И не только защитником.
– Что государь желает сказать?
– Не притворяйся дурочкой, Ксения. Я стану твоим. Ты сегодня ночью разделишь со мной ложе. Тебя подготовят к сему.
– Государь! – взмолилась она.
– Что такое? Я так тебе противен?
– Не то, государь! Но как можно вот так без венца?
– Венца? – вскричал царь. – Уж не в царицы ли ты метишь?
– Я хочу в монастырь, государь. Отпусти меня. Я приму постриг!
– Нет! – решительно отказал царевне самозванец. – Я беру тебя к себе, царевна. Запомни – теперь я царь. Я, Димитрий Иванович Московский! И мое слово закон! Я сын своего отца, которому верой и правдой служил твой дед Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский. И ты станешь служить мне, сыну Ивана Васильевича!
– Но что я могу дать тебе, государь? Ты волен подчинить мое тело. Но что есть тело без души?
– Ты ошибаешься, Ксения. Тело это уже много. А возможно, что и твоя душа станет моей.
– Никогда, государь.
– Там видно будет. А пока ступай!
Ксения поняла, что иного пути у неё нет. Разве руки на себя наложить…
***
Димитрий Иванович снова призвал Бучинского.
– Пан Велимир!
– Слушаю, государь.
– Я видел Ксению. И она мне понравилась.
– Я так и полагал, государь. Ксения Годунова – царский кусок.
– Но я пока не собираюсь жениться на ней, пан Велимир. Я только возьму её тело.
– Это не слишком умно, государь! – дерзко заявил Бучинский.
– Пан! – вскричал самозванец.
– Должен же быть хоть кто-то, кто станет говорить тебе правду! Что даст тебе брак с панной Мнишек? Она требует для себя царского приданного! Позволят ли русские отдать ей столько городов?
– Я не стану исполнять этого, пан Велимир. Но я должен на ней жениться.
– Панна Мнишек столь очаровала государя?
– Как тебе это объяснить, пан Велимир. Марина не так мила, как Ксения, но есть в ней властность и сила. В дочери Годунова их нет.
– А зачем тебе нужны властность и сила в царице? Они есть в тебе и этого достаточно.
– Пан Велимир, я признан царем, но не стоит забывать, что сие Московия! Чернь московская переменчива. Сегодня они славят меня. А что будет завтра? Мне нужна опора!
– И эту опору даст Ксения. Две партии примирятся.
– Не думаю, что за Ксенией стоит партия из бояр. Разве что Годуновы. Но что они сейчас значат? Ничего! И не сейчас обижать Юрия Мнишека. Стоит помнить, чем я ему обязан.
– Значит…
– Я не стану торопиться, пан Велимир. В этом деле не стоит спешить. Я только занял трон.
– Государь не торопится видеть панну Мнишек на Москве? Я все правильно понял?
Самозванец только усмехнулся в ответ…
2
Самбор. Замок Мнишеков.
Марина Мнишек.
Июль 1605 года.
Панна Марина сидела в резном кресле с родовыми гербами Мнишеков и читала послание от своего отца. Он сообщал дочери о том, как они взяли Москву и как царевич Димитрий Иванович стал царем.
Марина посмотрела на Марту и передала ей письмо.
– Прочти!
Марта читать не стала, а лишь спросила свою госпожу:
– Что здесь? Радость?
– Еще какая, Марта! Он в Москве! Его признали царем!
– Неужели свершилось?
– Марта! Я стану царицей! Отец пишет, что Димитрия приняли с небывалым воодушевлением все сословия на Москве.
– Я так рада за мою госпожу.
– Ты принесла листы и чернила, как я просила?
– Да моя госпожа. Лучшая бумага и лучшие чернила.
– Ты знаешь, что мы будем писать?
– Моя госпожа желает создать историю «чудесного спасения» принца Димитрия?
– Желаю. Пришло время для этого. Раньше я не могла знать, что будет, и займет ли он Москву. Но он на троне. И все должны верить в его царское рождение. Я хочу выйти замуж за истинного царя.
Марта положила перед Мариной листы. Та взялась за перо и стала писать свои собственные воспоминания.
«Царевич Димитрий был в большой опасности, ибо многие тогда желали его смерти. А он был весьма мал, чтобы постоять за себя. Но был при нем некий доктор, родом валах. И ему было поручено от царицы Марии сберечь сына от напасти.
Доктор нашел ребенка похожего на царевича Димитрия Ивановича. Он взял сего мальчика в покои и тот всегда был при Димитрии. Они даже спали в одной постели.
Когда дети засыпали, доктор брал истинного Димитрия и переносил в иной тайный покой, опасаясь убийц. И сие спасло царевича от убийц, которых подослал к нему Годунов.
Они вошли в спальный покой и нашли там мальчика, что спал на кровати царевича. Они подумали, что перед ними сын царя и убили его.
После этого по городу Угличу, где было совершено сие гнусное преступление, разнеслись слухи о смерти Димитрия Ивановича. Начался большой мятеж…»